Тебе будет хотеться этого так сильно, что ты не сможешь думать ни о чем другом. – Генриетта закончила и сморгнула. Она никогда не говорила ничего подобного за всю свою жизнь. Почему она была так уверена в этом?
Из-за Феликса?
Из-за капитана Кинкейда?
Невозможно.
– Это значит, что человек влюбился? – спросила Эстелла. Генриетта уверенно кивнула:
– Мне так кажется. Разумеется, есть еще и другие вещи. Но без страсти никак нельзя.
– Значит, я совершенно точно не влюблена в Баклуорта. – Озорное выражение появилось на лице Эстеллы. – И именно это ты чувствуешь по отношению к капитану Кинкейду?
Генриетта рассмеялась:
– Ах ты, бесенок! Нам обеим нужно переодеваться к театру, иначе мы опоздаем.
Дорога в театр была заполнена недовольными комментариями тети Филиппы по поводу капитана Кинкейда.
– Это просто невозможный молодой человек! – возмущалась она. – Человек, не соблюдающий правила хорошего тона. Настоящая леди не должна обращать на него ни малейшего внимания. А то вы его только поощряете. Эта ужасная статуя служит прекрасным тому доказательством. Прислать такую вещь! Каково?! – Тетю Филиппу всю передернуло. – Генриетта, ты всего лишь два раза поговорила с ним, и он уже считает себя вправе... – Она погрозила указательным пальцем девушкам, сидящим на противоположном сиденье. – Вы обе будете стараться избегать его любой ценой.
Когда женщины прибыли в театр, тетя Филиппа зорко огляделась вокруг – а вдруг от куда-нибудь покажется капитан? Заводя свое маленькое стадо в ложу, она подозрительно огляделась, как будто сзади на них мог напасть кровожадный волк.
Зал был набит людьми высшего света, прихорашивавшимися и болтающими о том о сем. Генриетта устроилась в бордовом бархатном кресле, нащупав рукой книгу в вышитом бисером ридикюле. Если пьеса окажется скучной, Феликс ее спасет.
Она заметила своего брата Джеймса в ложе напротив и широко улыбнулась. Они с Джеймсом всегда были очень близки, но вот уже несколько недель Генриетта его не видела. У него был маленький дом в городе рядом с офисом «Херон энд Бич трейдинг энтерпрайзиз», где он сам служил юрисконсультом. Генриетта помахала брату, и через несколько минут он вошел в их ложу вместе со своим фатоватым другом Эллиотом, графом Монтегю. С недавних пор молодые люди стали неразлучны, к большому неудовольствию Монстра.
Молодые люди поприветствовали тетю Филиппу и обняли Генриетту и Эстеллу.
– Хорошо, что вы пришли, – объявил Эллиот. – Говорят, эта постановка «Ричарда Второго» – просто чудо.
Джеймс, стройный молодой человек с темными волосами, нежно улыбнулся своей младшей сестре.
– Знаешь, когда мама написала, что ты сбежала из дома к тете Филиппе, я ужасно обрадовался. – Он нагнулся и прошептал Генриетте на ухо: – Я с тобой, Генриетта. Не дай отцу выдать тебя за этого чертового священника.
– Мисс Перселл, – обратился к Генриетте Эллиот, растянув улыбку до ушей, – барон Уэсли Тидфил только что сказал мне, что его друг, капитан Кинкейд, просто сходит по вас с ума.
– Да? – удивилась Генриетта, почувствовав, как екнуло сердце.
– Право, лорд Монтегю, – тетя Филиппа демонстративно поджала губы, – с нас такого рода сведений уже достаточно.
Эллиот улыбнулся и пожал своими узкими плечами. Молодые люди пообещали заглянуть как-нибудь вечером и ушли.
Глядя вслед удаляющимся юношам, Генриетта вдруг поняла, что именно может быть одним из мотивов, побуждающих ее отца выдать дочь за Туакера. Отцу было известно, что Джеймс вряд ли когда-либо женится и заведет детей. Возможно, отец пообещал Туакеру сделать его наследником вместо Джеймса.
А Туакер? Как мог он быть таким грубым и отчаявшимся, чтобы пытаться принудить женщину выйти за него? Генриетта содрогнулась и, хотя в театре было тепло, поплотнее закуталась в кашемировую шаль. Возможно, Туакеру хватило обещания титула эсквайра, чтобы забыть обо всех приличиях. Каким бы скромным он ни был, это был все же титул, которого Туакеру, как младшему из нескольких сыновей, от своего отца не унаследовать. К тому же к титулу прилагались обширные земли и дом в Йоркшире. Если Генриетта выйдет за него замуж, он будет кое-чем обладать.
Нет. Это абсурд. Даже Туакер не стал бы жениться только из жадности.
С грустью Генриетта поняла, что Монстр вполне мог бы лишить Джеймса, своего единственного сына, наследства. Джеймса, который по закону должен был однажды стать сквайром Перселлом. Ее глаза наполнились слезами.
– А твой отец и его марионетка тоже здесь, – заметила тетя Филиппа, глядя в театральный бинокль, и указала на места в партере. Туакер сидел прямо, одетый во все черное, рядом с похожим на жабу отцом Генриетты (его темно-зеленый пиджак лишь подчеркивал это сходство). Туакер пристально осматривал ложи, явно выглядывая кого-то.
Генриетта невольно сжалась и отпрянула назад.
– Надеюсь, сюда они не пойдут! – резко проговорила тетя Филиппа. – Бог видит, как я хотела бы избежать сцены.
Свет в зале погас, вспыхнули огни рампы, и спектакль начался. Хотя зрители, казалось, этого не заметили. Они болтали и ходили друг к другу в ложи, не обращая ни малейшего внимания на мелодраматические речи, произносимые на сцене. Даже обещание поединка на шпагах и несколько живых лошадей, переминающихся с ноги на ногу, не могли привлечь их внимания.
Генриетта была благодарна судьбе, что Монстр и его Миньон не могут ее видеть.
– Привет, капитан. – Не привыкший к разного рода формальностям, лорд Питер Тиллингем протянул свою мясистую руку Брендану вместо того, чтобы поклониться, и провел его в свою ложу. Дочь лорда сидела рядом, широко улыбаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91