У нее почти не осталось сил на страдания. Но они с Ральфом нуждались в деньгах, в постоянном источнике доходов. Глазом не успеешь моргнуть — и четыре тысячи фунтов растворятся в суетной парижской жизни. Ни Ральф, ни Виолетта раньше не бывали в Париже, не говорили по-французски, и беглянка опасалась, что работу им будет найти непросто. Конечно, она выучит французский язык, и сделает это как можно скорее. Это заставит ее отвлечься от бесконечных мыслей о Блэйке.Всего два дня, как она оставила Блэйка, а ей кажется, что с той поры она прожила несколько жизней. Интересно, встретит ли она его когда-нибудь?!Напротив магазина, совсем рядом с Виолеттой, остановился экипаж черного цвета, и из него торжественно вышли, поддерживаемые кучером, две важные дамы, вслед за которыми спустились и их компаньонки. С удивлением глядя на Виолетту, женщины прошли в магазин.Виолетта понимала, что ей следует пойти внутрь, но у нее не было сил даже открыть двери. Ральф не позволил ей в Лондоне ни с кем попрощаться. А ей бы так хотелось поблагодарить за доброе к себе отношение Катарину, графиню и леди Алистер.Неожиданно двери магазина распахнулись, и на улицу вышла грузная рыжеволосая женщина. Несмотря на полноту, внешность у нее была довольно приятная, а рыжие волосы оказались натуральными. На даме было шерстяное платье абрикосового цвета. Рыжеволосая женщина подошла к Виолетте и защебетала по-французски:— Мадам, что с вами? Прошу вас, пройдите… Виолетта несмело улыбнулась.— Простите, — принялась объяснять она. — Я не говорю по-французски. Я выучу ваш язык, как только представится возможность.Из глаз ее полились слезы.— Ах, бедняжка, — прощебетала француженка. — Пойдемте со мной.У нее оказалась добрейшая улыбка и мелодичный голос.Виолетта смахнула с ресниц слезинки и позволила женщине увлечь себя внутрь. Пол магазина был устлан ковром кирпичного цвета. Настенные панели красного дерева сияли зеркалами, отчего пространство магазина существенно увеличивалось. Помещение было освещено хрустальными люстрами, свешивающимися с украшенного лепниной потолка. Повсюду стояли диваны, кресла, козетки, где усталые посетительницы магазина могли отдохнуть. Француженка подвела Виолетту к желтому дивану и усадила ее.— Прекрасная незнакомка, позвольте я принесу вам что-нибудь выпить.— Но… но я всего-навсего обычная покупательница, — пролепетала Виолетта, решив, что женщина перепутала ее с кем-то.— Вы выглядите такой растерянной, что чашечка кофе вам, надеюсь, не повредит.Виолетта кивнула и, пока рыжеволосая француженка ходила за кофе, с любопытством изучала, что творится вокруг. В противоположном конце зала две посетительницы с восторгом рассматривали коллекцию новых тканей. Как трудно поверить, что она в Париже! Виолетта надеялась, что, покинув Лондон и Блэйка, не совершила ошибки.Рыжеволосая француженка вернулась, держа в руках изящный серебряный поднос, на котором стояла чашечка черного кофе со сливками. Серебряная сахарница и сухарница, где под кружевной салфеточкой лежало печенье, которое, казалось, растает, еще не будучи положенным в рот, дополняли сервировку.Виолетта поблагодарила свою неожиданную благодетельницу, а та, поставив поднос на столик возле дивана, сама устроилась рядом с Виолеттой.— Вам нравится кофе?— Очень вкусно, — смутилась молодая женщина. — Благодарю вас.— Вы, очевидно, как это у вас говорят, голодны?— Думаю, что да, — согласилась Виолетта.— Ешьте. Я мадам Лангдок.Молодая женщина едва не поперхнулась.— Так вы… владелица всего этого?— Да, — гордо улыбнулась дородная француженка. Виолетта справилась с печеньем, и мадам Лангдок задала очередной вопрос:— Вам уже лучше?— Да. Спасибо. Вы очень добры.— Что с вами случилось? Вы молоды, красивы, но очень печальны. Это… мужчина?Виолетта почувствовала, как щеки ее заливает румянец.— Ну конечно. — Мадам Лангдок нежно коснулась руки Виолетты. — Вы в Париже, и это мужчина. Что еще, кроме любви, может заставить молодую женщину печалиться?— Да, — прошептала Виолетта. — Я печальна. Я совершенно потеряна.— Значит, вы его очень любили.— Очень. Всегда. — Слезы снова подступили к глазам.— Тогда… не отправится ли вам к вашему возлюбленному и не открыться ли ему? Я уверена, что он тоже вас любит.— Мы разводимся, — всхлипывая, прошептала Виолетта.— Это невероятно! — даже рассердилась владелица магазина. — Что за наглец!— Все так сложно, — шмыгнула носом Виолетта.— В любви все сложно, — наставительно сказала мадам Лангдок. — Но развод в наше время… нет, это невозможно.— Видите ли, он женился, чтобы защитить меня. Но мадам… я стояла возле витрины вашего магазина, потому что надеялась получить работу. До замужества я некоторое время служила в подобном магазине Лондона, у леди Алистер. Нет ли у вас работы для меня?Виолетта сложила руке в мольбе.— Мадам, я труженица. Я люблю учиться. Обещаю, что через несколько месяцев буду безукоризненно говорить по-французски. Работа станет для меня всей жизнью, о, мадам…— Бедняжка, я вам верю. Я не собиралась нанимать новых продавцов, но вас я выручу. Я уже начала подумывать о том, что сама я могла бы работать меньше.Виолетта выпрямилась. Впервые после того, как она рассталась с Блэйком, жизнь стала приобретать для нее смысл.— Да, дорогая, — подтвердила сердобольная мадам. — Я уже не молода, а работа у меня трудная.Едва она завершила фразу, как двери распахнулись и в магазин вошли три изысканно одетые дамы. Навстречу им поспешил продавец. Мадам Лангдок поднялась.— Завтра вы можете приступить к работе. А сегодня… я настаиваю, чтобы вы хорошо поели и отдохнули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108