Джулия начала играть, и Гилберт облегченно вздохнул. Он чуть не попался за обедом, когда Мосси неожиданно заговорил о деньгах. Гилберт мог поклясться, что Джулия заинтересовалась, есть ли у него деньги? А если денег нет, не охотится ли он за ее наследством?
Он вытянул ноги и заложил руки за голову. Было ясно, что Джулия симпатизирует ему. Но она много видит и многое понимает. Гилберту не следовало забывать об этом!..
Глава 7
Нежная мелодия «Энни Лори» успокаивала, Гилберт перестал думать о возможных осложнениях и анализировать недочеты своего плана. Он просто смотрел на Джулию и слушал. Женщина играла, слегка наклонив голову. Сейчас она была вся во власти звуков и ритма. Руки плавно двигались, перебирая клавиши.
И Гилберт подумал о том, как приятно сидеть в чистой уютной гостиной после хорошего ужина и слушать любимые песни, которые красивая женщина играет для тебя одного!
Он критически оглядел гостиную. Стены, выкрашенные в серые тона, уже выцвели и казались в вечернем полумраке более темными. Свет от свечи и лампы отражался в отполированной мебели. Книги Гиб разобрал и аккуратно расставил. На этажерке сияли мраморные бюсты поэтов, которые он до блеска натер льняным маслом.
Этот дом нравился ему больше, чем особняк какого-нибудь золотопромышленника или королевский дворец. Джулия была частью этого дома именно благодаря тому, что она живет здесь, молодой человек чувствовал себя так хорошо. Джулия нахваливала его, называла «сокровищем», «чудом», «ураганом». Однако он понимал, что не следует принимать ее слова близко к сердцу. Откровенно говоря, от похвал Джулии он чувствовал себя на седьмом небе. Может быть, потому что давно не приходилось выслушивать ничего подобного!
Он посмотрел в окно. Сквозь белые прозрачные занавески просвечивала синева наступающей ночи. Если бы это был его дом, а Джулия — его женой, они сейчас поднимались бы по лестнице в спальню… А потом Гиб поднял бы ее на руки и отнес на кровать, застеленную разноцветными покрывалом. Воображение молодого человека разыгралось не на шутку, но он вовремя остановил себя. Джулия была женой доктора. Они были превосходной парой: оба высокопорядочные, высоконравственные, работающие на благо простых людей…
Не стоит задумываться о Джулии. Они никогда не будут вместе. Джулия — настоящая леди. А кто такой Гилберт Бут? Кто он — человек, покинувший город Стайлз одиннадцать лет назад?
Размышления Гилберта были прерваны громкими аккордами. Джулия играла бодрый, энергичный финал из «Красного, белого и голубого». Когда стихли последние звуки, женщина повернулась и посмотрела на Гиба. Щеки у нее разрумянились, свет от лампы струился на блузку, ткань переливалась причудливо мерцающими отблесками.
— Чудесно! — восторженно заметил Гилберт. — Никогда не слышал ничего подобного!
— Рада, что вам понравилось, — ответила Джулия. Она была настолько взбудоражена, что он решил отпустить еще несколько комплиментов.
— Вам надо выступать в концертных залах.
— Ну что вы! Спасибо! — Джулия засмеялась. — Моя мама была очень музыкальна.
Гилберт ожидал, что она поиграет еще, но она встрепенулась и вскочила.
— Кофе! Боже, надеюсь, кофе выкипел не весь!
Гилберт встал и потянулся, отчего рубашка доктора едва не треснула по швам.
— Мы собирались посидеть на крыльце, помните? — он с нетерпением ждал этого момента, ему хотелось побыть наедине с Джулией, посидеть с ней рядом, поговорить.
Джулия заколебалась.
— Уже довольно темно.
Он заметил, что Джулия волнуется. Наверное, опасается, не сделает ли он чего-нибудь непристойного. Во всяком случае, совершенно ясно, что она решает, безопасно ли оставаться с ним наедине в столь поздний час.
— Мне нельзя задерживаться надолго. Надо еще зайти в «Бон Тон», посмотреть, как ведет себя Мосси.
Кажется, его слова немного успокоили ее, вселили уверенность.
— Выходите на крыльцо, а я принесу кофе!
Гилберт снял с вешалки в прихожей теплую куртку, шляпу и вышел на крыльцо. Темные горы были залиты серебристым лунным светом. Ветер шаловливо играл тополиной листвой. Воздух был прохладен и бодрил.
Молодой человек накинул куртку и попытался представить, какая жизнь была у доктора и Джулии. Он попытался представить, как они проводили вечера, играли на пианино, читали и разговаривали о медицине. Вспомнилось, каково время первого визита в дом, он увидел на пианино ноты песни «В слезах я тоскую о тебе». Думая о супругах Меткалфах и о том, как они были счастливы, молодой человек немного загрустил оттого, что ни разу в жизни не был счастлив по-настоящему.
Он придержал дверь, пока Джулия выносила кофе и пудинг. Она поставила поднос на круглый столик.
— Садитесь, Гиб.
На крыльце стояли два кресла-качалки. Одно из них, видимо, было креслом доктора.
— Я сяду здесь, на верхней ступеньке! — решил Гилберт и уселся, прислонившись спиной к столбу крыльца.
Джулия подала тарелку с пудингом, он поставил ее на колени и съел несколько кусочков. И подумал о том, что принцесса, возможно, не любит прибирать в доме, но готовит отлично. Такой пудинг пекла его мать: густой, сладкий, полный изюма…
— Замечательный пудинг.
— Я рада, что вам нравится! — Джулия медленно покачивалась, кресло поскрипывало в такт движениям. Плечи она прикрыла темной шалью. Золотые волосы и белый воротник платья блестели в лунном свете.
Внезапно Гилберт вспомнил, что Джулия была второй женой доктора. Первый раз доктор женился еще до войны. Его жена и дети погибли. Размышляя об этом, задал себе вопрос: «Почему, черт побери, Джулия вышла замуж за доктора? Человека, подходившего ей по возрасту разве что в отцы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123