Виду него был… о, Кэйди понимала, что это глупо, но… вид у него такой, словно он тосковал в одиночестве, но не хотел этого показывать. Вот это ее и подкупило. Джесс бесцельно выровнял приборы на столе, поднял свой пустой стакан, изучил фабричную марку на донышке и поставил его обратно. Сложил руки на краю стола и глубоко задумался.
Кэйди вспомнила его извинения, принесенные прошлой ночью. «Беру свои последние слова назад. Все это не всерьез. Забудь, что я это говорил». То, что он сказал, причинило ей боль. Но он не хотел, чтобы она переживала. Не прошло и полминуты, как он одумался и взял свои слова назад.
Она встала из-за стола. Судя по тому, как быстро Джесс поднял голову и посмотрел на нее, Кэйди поняла, что он следил за ней все это время. Несколько человек посмотрели ей вслед, пока она шла к его столику. Что же ему сказать? Она сама не знала, пока не заговорила.
— Вчера вечером я неловко выразилась и невольно ввела тебя в заблуждение.
Он отодвинул стул и поднялся на ноги: Кэйди не привыкла к подобным проявлениям вежливости.
— Честно говоря, — нервно добавила она, — я совершенно сбила тебя с толку.
— Это не имеет значения, — беспечно отмахнулся Джесс.
Но его серые глаза пронзили ее насквозь. Кэйди все еще держала в руках газету.
— Я читала о тебе. О твоей жизни. Обо всех этих людях, которых ты…
Ей показалось, что говорить об этом вслух стыдно, и она оставила фразу незаконченной.
Джесс усмехнулся, глядя на нее.
— Здорово захватывает, верно?
— По-моему, это варварство.
Его лицо вытянулось.
— Даже если сделать скидку на преувеличение и хвастовство…
— Я не хвастал! — обиженно перебил ее Джесс. — И я никогда не преувеличиваю.
— Тогда дела обстоят еще хуже. Я считаю женщину, которая захочет иметь дело с Джессом Голтом, просто сумасшедшей.
Бросив сложенную газету на стол, Кэйди постучала по ней костяшками пальцев, словно хотела сказать: «С таким Джессом Голтом».
— Нет, погоди! Ты же знаешь, что нельзя верить всему, что пишут газеты!
— Ну это уж тебе виднее, что тут написано: правда или нет!
Он почесал затылок и поглядел на нее исподлобья, сквозь опущенные ресницы.
— Да, конечно. Все это правда, я же говорил. И все-таки…
— Все-таки?
Кэйди оглянулась и понизила голос;
—Джесс, ты убиваешь людей!
— Ну да, все верно, но…— Джесс запустил пальцы себе в волосы и потянул такой силой, словно пытался подобным образом вытащить мысли наружу.
— Черт возьми, Кэйди, я же не собираюсь убивать тебя!
У нее от удивления открылся рот. Джесс склонил голову, пробуя на ней силу своей мальчишеской улыбки, стараясь заставить ее улыбнуться в ответ.
— Никогда в жизни, — заметила Кэйди, чопорно выпрямляясь, — у меня не было более странного разговора.
— Подожди. А может, я хочу вступить на путь исправления? А, Кэйди? Погоди, не уходи! Задержись на минутку. Давай это обсудим.
Но она поспешила к своему столу, оставила на нем деньги для Мишель и вышла из ресторана, не оглядываясь и ни с кем не прощаясь. Ей нужен был свежий воздух, пыльная улица под ногами — словом, повседневная реальность.
Он слишком хорош собой: должно быть, все дело в этом. Ведь — пусть на долю секунды — его слова «Я же не собираюсь убивать тебя» показались ей вполне разумными. Нет, от Джесса Голта надо держаться подальше! В сравнении с ним заряженный револьвер мог бы показаться невинной игрушкой?
На следующий день мысли Кэйди были по-прежнему заняты Джессом Голтом. Она сидела за столом в своем тесном, как спичечный коробок, кабинете, уставившись в пространство, хотя ей следовало составить список необходимых закупок и проверить счета. Этими делами она всегда занималась по субботам и обычно управлялась с ними к полудню, однако в этот день столбики цифр расползались, словно муравьи, всякий раз, как она пыталась сосредоточить на них взгляд. Наконец Кэйди оставила свои бесплодные усилия и предалась грезам наяву, рассеянно поглаживая у себя на коленях урчащего во сне Страшилу.
— Мисс Кэйди?
Она подняла голову и улыбнулась Хэму, радуясь возможности отвлечься. На его чистенькое личико с широко распахнутыми, полными детского любопытства глазами всегда приятно было смотреть. За два года работы в салуне Кэйди всем сердцем привязалась к сынишке Леви.
— В чем дело? Давай заходи. Что ты на этот раз задумал, проказник?
— Папа велел пойти и сказать вам.
Подобравшись к ней боком, Хэм заглянул в бумаги.
— Платите по счетам?
Его громадные влажные глаза наполнились сочувствием: он знал, что она терпеть не может эту работу.
— Нет, пока нет. Как от тебя вкусно пахнет малыш! Ты что, ванну принял?
Кэйди обняла его и даже украдкой поцеловала сладко пахнущую детскую шейку. Хэм сделал вид, что смутился, но она знала, что ему это нравится.
— Так что ты должен мне сказать?
— Ах да. Джо Редлиф вернулся. Сказал, хочет вас видеть.
— Джо? Он здесь?
— Угу. В костюме, как у банкира.
— Боже милостивый!
Кэйди вскочила из-за стола, стряхивая с платья соринки от ластика и поправляя волосы.
— Он вам нравится? — ревниво спросил Хэм, наблюдая за ее торопливыми прихорашиваниями.
— Ну конечно!
Она пощекотала Хэма под подбородком, но сказала вслух то, о чем подумала: «Но не так сильно, как я сама ему нравлюсь».
— Джо!
Он стоял у бара и разговаривал с Леви, но, услышав ее возглас, обернулся. Его сильное, всегда серьезное лицо расплылось в одной из редких улыбок. Кэйди подбежала и от души обняла его, однако, когда он попытался поцеловать ее в губы, засмеялась и подставила ему щеку.
— Ну-ка дай на тебя посмотреть! Мы с тобой не виделись… дай подумать… с Рождества!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100