Анна вспыхнула от возмущения:
– Будь ты проклят!
Это потрясло их обоих. Голубые глаза Броуди грозно прищурились, губы вытянулись в угрюмую тонкую линию. Он высунул голову за дверь и крикнул в коридор:
– Ты уволена! Жалованье за две недели и паршивую рекомендацию – вот все, что ты получишь!
Дверь захлопнулась во второй раз, да так, что в окнах задребезжали стекла.
От негодования у Анны руки сами собой сжались в кулаки. Она издала сдавленный вопль, когда Броуди наклонился и, подхватив ее под мышки, заставил подняться на ноги. Его одежда промокла насквозь, но ему было все равно. Одной ногой, обутой в сапог, он вступил прямо в ванну, полную воды, и всем телом прижал Анну спиной к стене. Гневную тираду, которую она готовилась на него обрушить, его губы прервали в самом начале; его руки – жадные, нетерпеливые – скользили повсюду, возбуждая ее с легкостью, показавшейся ей прямо-таки унизительной. Спиной и ягодицами она ощущала холодное и неприятное прикосновение изразцовой стены, а грудью и животом – его горячее тело. Постепенно его жаркий поцелуй стал непереносимо нежным, он прошептал ее имя, растаявшее, как сахар, у нее на губах, и она смягчилась. Ее мокрые руки обвились вокруг его шеи.
– Ты от меня никуда не денешься, – проворчал Броуди, не отрываясь от нее. – Так нечестно: нельзя показать человеку дорогу в рай, а потом захлопнуть ворота у него перед носом.
– Пожалуйста, – проговорила Анна, чуть не плача, – отпусти меня. Ты не понимаешь.
– Я все понимаю. Но у тебя этот номер не пройдет, так и знай. Я тебе не позволю. Знаю, ты напугана, но мне плевать. Черт побери, Энни, я взял бы тебя прямо сейчас, и ты бы мне не отказала. Нет, не отказала бы, и нам обоим это известно. Но у меня назначена встреча с Доуэрти, и я не могу опаздывать, а не то, клянусь богом, я бы плюхнулся прямо в эту дурацкую ванну, уложил бы тебя сверху, а потом заставил бы тебя кончать снова и снова…
– Прекрати! Замолчи! О боже… – Она зажала уши ладонями, но он заставил ее опустить руки.
– Ты проведешь в моей постели и эту ночь, и все остальные ночи, пока за мной не придут и не уволокут меня отсюда.
– Нет!
Броуди опять схватил ее за руки и завел их ей за спину.
– Нравится тебе это или нет, но, пока время не вышло, ты моя!
Наградив ее напоследок еще одним неистовым поцелуем, он вытащил из ванны ногу и, хлюпая промокшим насквозь сапогом, вышел из комнаты.
* * *
– А вот и ты, Анна. Где ты пропадала все утро?
–О… я была в своей комнате.
Тетя Шарлотта окинула ее недоверчивым взглядом и вернулась к прерванному занятию: наведению завершающих и совершенно бесполезных штрихов в сервировке стола.
С минуту Анна нерешительно повозилась с льняной салфеткой, потом спросила как будто между прочим:
– А где Дженни?
– Разве ты не знаешь? Она уехала рано утром.
– Уехала? Куда?
– Она отправилась в гости к Хелен Терри в Манчестер, – пояснила тетя Шарлотта.
– К Хелен?
– Это ее одноклассница. Хелен звала ее к себе с тех самых пор, как они закончили школу в позапрошлом году. Дженни просто устала уклоняться от приглашений и решила съездить, чтобы покончить с этим раз и навсегда.
– Вот как. А она… ничего вам не говорила… не просила передать… – Анна совершенно смешалась и замолчала.
– Ты о чем?
– Да так, ни о чем.
Тетушка подозрительно уставилась на племянницу сквозь высокий фужер, который проверяла на предмет чистоты в свете солнечных лучей.
– Надеюсь, ты не собираешься явиться на полдник в таком виде?
Анна оглядела свое зеленое платье.
– В таком… А почему нет?
– Ты что, забыла, что викарий придет с визитом?
– Викарий? О…
– Анна, проснись! Да что с тобой сегодня происходит?
Со смущенным смешком Анна пожала плечами.
– Не знаю, – ответила она правдиво. – Что-то я никак не соберусь с мыслями. Сейчас поднимусь наверх и переоденусь.
Грустная и подавленная, Анна прошла по коридору к центральному холлу, машинально проводя пальцами по дубовой обшивке и еле переставляя ноги. У подножия лестницы она услыхала шум открывающейся парадной двери и обернулась.
Дверь открылась, Броуди вошел в холл и остановился, увидев ее. В ярком солнечном свете, струившемся сквозь цветные стекла, его лицо окрасилось в розовый цвет, а каштановые волосы вспыхнули пожаром. Высокая, стройная фигура, любимое лицо… Он был необычайно хорош, но настоящей погибелью для нее стала робкая, выжидательная надежда, светившаяся в его глазах.
Ни о чем не думая, Анна бросилась ему навстречу с сияющим лицом и раскрытыми объятьями. Она прервала его смех звонким и щедрым поцелуем, повисла у него на шее, а он подхватил ее и закружил по воздуху.
Они долго стояли, обнявшись, глядя в глаза друг другу, пока Анна наконец не спохватилась и не спросила:
– Что случилось? Почему ты так рано вернулся?
– Нет, ничего не случилось. Эйдин рассказал мне, что ты сделала, и мне до смерти захотелось тебя увидеть.
– А… что я такое сделала?
– Ты наняла детектива, чтобы расследовать убийство Мэри.
– Ах вот ты о чем!
Она сделала движение, собираясь отвернуться, но Броуди схватил ее за плечи и удержал.
– Эйдин не должен был тебе говорить, – краснея и пряча лицо, сказала Анна.
Джон бережно заставил ее поднять голову.
– Да, я знаю. Он нечаянно проболтался, у него просто вырвалось. Никто никогда для меня ничего подобного не делал. Спасибо тебе.
– Не за что, – застенчиво прошептала она.
– Почему ты не хотела, чтоб я знал?
Анна принялась лихорадочно подыскивать правдоподобное объяснение.
– Потому что… Я подумала: вдруг ничего не будет найдено в твое оправдание? Не хотелось разочаровывать тебя понапрасну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132