Она подняла стул и поставила его на прежнее место, стараясь держаться от Кристиана на расстоянии.
— Я только хотела раздвинуть занавески, — объяснила она. — Зацепилась волосами за шторное кольцо и пыталась высвободиться.
— А веревка у тебя на… — он не договорил, увидев, как она сняла с шеи шнуры для занавесок. — Понял.
— Надеюсь, что поняли.
«Все ли в порядке с его больной ногой?» — подумала Дженни. Она уже знала о ранении в Геттисберге от прислуги Маршалла, причем каждый рассказывал эту историю по-разному.
Не подозревая об этом, Кристиан перестал массировать ногу и взглянул на верх окна, как сделала она совсем недавно.
— Наверное, этот карниз все равно не выдержал бы тебя, — подумал он вслух. — Чтобы повеситься, можно было бы найти место получше.
— Конечно, можно было, — поспешно согласилась Дженни, — но я его не искала.
Кристиан тихо застонал и сбросил с себя занавески, которые покрывали его широкие плечи наподобие императорской мантии.
— Что с твоим голосом? — резко спросил он.
В ее хрипотце было нечто весьма притягательное, поэтому она действовала ему на нервы.
— Доктор Тернер сказал, что мой голос может остаться таким навсегда. Хотите, я буду молчать?
— Скотт, говоришь? Не слушай ты этого шарлатана, — тихо проворчал он. — Мерзавец считает меня пьяницей.
Дженни воздержалась от ответа, молча глядя на Кристиана, который подтянул к себе ноги и уперся локтями в колени. Обхватив голову руками, он принялся медленно раскачиваться из стороны в сторону, разгоняя дурман. Лицо его осунулось и пожелтело, под глазами пролегли темные круги, создав жуткий контраст с неряшливой ярко-рыжей бородкой. Он похудел. На ввалившихся щеках резко проступили скулы, а худые длинные пальцы казались костяшками скелета.
— Не очень приятное зрелище, верно? — спросил он, взглянув Дженни в лицо и догадавшись о ее мыслях. — Я так не напивался с тех пор, как… Проклятие, да я, кажется, вообще никогда еще так не напивался! — Она все молчала, и он вспылил:
— Скажи же что-нибудь, черт возьми! Мне плевать, что у тебя такой голос, как будто в горло тебе засыпали гравий!
— Пожалуйста, не бранитесь, — спокойно сказала она. В душе у нее все кипело. Гравий! Мерзкий, отвратительный, несносный грубиян! Дженни вовсе не из чувства благодарности сохраняла внешнюю невозмутимость. Просто она боялась потерять работу в доме Маршаллов и не хотела рубить сук, на котором сидела. Во всяком случае, пока.
— Смотрите, какие мы нежные! — ядовито отозвался Кристиан. — Ты, случайно, не знакома со Сьюзен, женой Скотта? Вы с ней друг друга стоите.
— Как хорошо, что вы сказали! — пропела она. — Обязательно познакомлюсь.
Кристиан фыркнул.
— Не стой там, подойди и помоги мне встать! Этот чертов… э, этот дурацкий пол качается.
— Неудивительно.
Она обогнула стол и подошла к нему, протягивая руку. Кристиан покачал головой:
— Если я потяну тебя за руку, ты опять окажешься на полу.
Дженни поняла, что он прав. Присев рядом с ним на корточки, она одной рукой обхватила его за плечи, а другой взяла под локоть. При небольшом содействии с его стороны ей удалось поставить Кристиана на ноги и довести до кровати. Там она взбила ему подушки, и он рухнул на матрас как подкошенный. Только сейчас до Дженни дошло, сколько он потратил сил на ее «спасение». Она поправила одеяла, натянув темное стеганое покрывало до самого подбородка Кристиана. Он уже закрыл глаза и несколько раз тихо простонал, но не стал возражать против ее забот.
Дженни отступила от кровати и краем глаза заметила на ночном столике поднос с завтраком. Она не могла представить, чтобы Кристиан смог сейчас что-нибудь есть, но правила хорошего тона и ее новое положение служанки обязывали спросить.
— Господи, нет, — проворчал он, отворачиваясь от подноса, — убери его отсюда! Меня от одного запаха…
— Понимаю, — перебила она, поднимая поднос, — я приду попозже, принесу что-нибудь более подходящее и заодно уберусь в комнате.
Она ушла, заперев за собой дверь, и только тут Кристиан задал себе вопрос, что она вообще делала в его комнате! В голове гудело, мысли путались. «Ладно, выясним позже», — решил Кристиан. Он поколотил подушки, одну подложил под голову, другую прижал к груди и вскоре опять сладко спал.
Спустя два часа Дженни тихо вошла в спальню Кристиана. На этот раз завтрак на подносе стал еще легче: одно яйцо всмятку, один сухарик и кофейник со слабым чаем. Помимо еды, здесь была еще узкая оловянная вазочка в форме бутона с белой зимней розой. Кое-кто из служанок сильно сомневался в том, что эта изящная мелочь поможет смягчить настроение Кристиана Маршалла, но Дженни проявила настойчивость, и миссис Брендивайн согласилась. Дженни поставила поднос на столик и собрала с пола упавшие шторы. Следуя указаниям экономки, она бросила их в коридор — там подберут — и заперла дверь на ключ.
— Я возьму этот ключ, — сказал Кристиан. Оставив без внимания его слова, Дженни опустила ключ в карман и повернулась к Кристиану. Ее улыбка была чересчур лучезарной, чтобы назвать ее искренней.
— Как хорошо, что вы проснулись! Я ждала этого. Вряд ли вы захотели бы есть холодный завтрак.
Кристиан сел в постели, подложив подушку под поясницу, и потер небритый подбородок.
— Мне не нужен завтрак. Мне нужен ключ.
Улыбка Дженни исчезла.
— Посмотрим.
— Ничего не посмотрим, черт возьми! Дай сюда ключ!
— Ну хорошо, — она достала из кармана ключ от собственной комнаты, — вот он! Какой же вы упрямый, просто поражаюсь! Я думала, вы накинетесь на меня с кулаками.
Дженни подошла к кровати и положила ключ в открытую ладонь Кристиана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142