Последняя партия денег должна прибыть с минуты на минуту.
Кристиан кивнул:
— Спасибо, миссис Брендивайн. Я послежу.
— Вы видите Сьюзен? — спросила она.
— Гм. Она уже полчаса гуляет с Эми, ожидая моего сигнала. Я подам его, как только подъедет фургон с деньгами.
— Шляпная коробка у нее? — взволнованно спросила миссис Брендивайн.
— Да, у нее, — ответил Кристиан ровным голосом, пытаясь успокоить экономку, — идите в комнату. Нам нельзя привлекать к себе внимание.
Он опять повернулся лицом к улице. Как раз в этот момент фургон въехал в аллею за зданием банка. Миссис Брендивайн исчезла в спальне, осторожно прикрыв за собой балконные двери. Кристиан взглянул на карманные часы. Через десять минут он просигналит Сьюзен о начале операции.
Амалия держала на ладони маленькую белую таблетку и показывала ее Дженни.
— Терпение мое истощилось, — заявила она. — Я могла заставить тебя принять это уже вчера, когда Стивен только принес таблетки, но не сделала этого. Я дала тебе время свыкнуться с мыслью о неизбежном. Ты, наверное, считаешь меня неоправданно жестокой, но уверяю тебя, это не так. Просто мне надо быть уверенной, что Стивен заплатит мне выкуп, который я у него запросила. Сегодня утром он уже принес по частям больше трех четвертей миллиона в бумагах на недвижимость. До полудня у него будет остальное. Он поступает честно, и я не могу его подвести. Я обещала ему избавиться от ребенка, значит, я это сделаю. Тебе не стоит винить его за то, что он не хочет быть отцом чужого ребенка.
Дженни молчала. Она смотрела на таблетку совершенно пустыми глазами. В голове у нее было почти так же пусто. То, что говорила Амалия, казалось ей бессвязным набором слов, лишенным всякого смысла. После убийства Джона Тодда она не спала — ей было страшно, и не ела, опасаясь, что Амалия подмешала в еду таблетки. Но в отношении питья Дженни была не столь осмотрительна. Она слишком поздно поняла, что в чай ей добавляли какой-то наркотик — наверное, опиум.
— Выпей-ка чаю, — предложила Амалия, зажав таблетку в кулаке.
Она налила чай из серебряного чайника и подала Дженни фарфоровую чашку с блюдцем.
— Осторожно, не пролей, а то обожжешься! Дай-ка я помогу, наклоню тихонечко, — ворковала Амалия, приторно улыбаясь, — не торопись. Вот умница! Теперь уже кажется не так горько, правда? Я уверена, что скоро этот вкус будет тебе даже нравиться. Мне надо было сделать это сразу. Все из-за мистера Тодда — это он меня отговорил. Он думал, что с тобой можно договориться без наркотиков. Но вышло так, что я не смогла договориться с самим мистером Тоддом. Это ты виновата. — Амалия откинулась назад и взглянула на Дженни холодными, бесстрастными глазами, которые никак не вязались с ее улыбкой. — Он пожалел тебя, только и всего. Это ко мне он питал другие чувства. Возможно, даже любил. — Улыбка Амалии испарилась, и выражение ее полных губ стало таким же мрачным, как и стеклянный блеск зеленых глаз. — До тебя мне ни разу не приходилось сомневаться в его преданности. Он никогда не вмешивался, когда я наказывала девочек, никогда не подводил меня, когда я просила выставить за дверь неугодного клиента. Ты все испортила. Не жди от меня благодарности за это, мисс Ван Дайк. Не жди!
Дженни растерянно заморгала. Строгий, осуждающий тон Амалии задел ее, она отпрянула и потерла свои покрытые мурашками голые руки. О чем говорила Амалия? Зачем хозяйка борделя хотела ее обидеть?
Амалия опять поднесла к губам Дженни фарфоровую чашку.
— Ну-ка, выпей еще немножко. Всего несколько глоточков. Помогает, правда? Мир становится ярким и радужным. Ты будешь меньше тревожиться. А может, и меньше помнить.
Амалия забрала чашку, поставила ее на стол и, разжав кулак, поводила таблеткой перед носом у Дженни.
— Теперь ты примешь это, да? Ну же, мисс Кэролайн, открывай ротик! Я положу это тебе под язычок.
Голос, который все время повелевал, теперь звучал мягко, почти умоляюще. Дженни хотела угодить, но чувствовала опасность. Глаза слипались, но она боялась засыпать. Что, если она не проснется? Как же тогда ее найдет Кристиан? Эта мысль не давала покоя. Из последних сил собирая остатки воли, Дженни понимала, что теряет ясность мышления. Приоткрыв рот, она провела кончиком языка по пересохшим губам.
— Отлично! Открой чуть пошире, и я положу туда таблеточку, — Амалия подняла руку, зажав в пальцах таблетку, — прямо под язычок. Вот так, милочка… оооу-у-у! — Дженни больно прикусила зубами ее пальцы, и Амалия с воем отдернула руку. — Сучка!
Она ударила Дженни по щеке. Девушка дернула головой и выплюнула таблетку, которая тут же исчезла в складках простыни.
Амалия принялась было ощупывать постель, ища таблетку, но, подумав, отодвинулась от Дженни подальше.
— Не важно, — процедила она сквозь зубы, с трудом сохраняя спокойствие, — у меня еще полно таких таблеток.
Амалия встала и отошла от кровати, взбивая прическу и поправляя вырез платья.
— Неужто ты думаешь, милочка, что тебе удастся меня остановить? — со злостью прошипела она.
Но Дженни опять смотрела на нее пустыми глазами и не отвечала.
Кристиан достал из кармана вышитый носовой платок, поднес к лицу и, мгновение подержав, отпустил. Кружевной лоскут зацепился за край стальных перил, забился на ветру и слетел на пол балкона. Когда он приземлился, на нем все еще виднелись изящно вышитые буквы «Дж.». Кристиан наступил на платок и растер его каблуком ботинка, но удовлетворение было слишком мимолетным.
Внизу, на той стороне улицы, Сьюзен Тернер распустила и опять завязала ленту на своей шляпке. Это означало, что она приняла его сигнал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142