Наконец-то я услышала нечто заслуживающее внимания — падчерица Вильяма действительно была отправлена в клинику Дженнингсов, но сбежала оттуда благодаря очевидному попустительству Кристиана Map…
Тодд поднял руку:
— Помолчи, Амалия! Я не хочу больше слушать. Я полностью уверен в том, что сегодня вечером Маршалл виделся с падчерицей Беннингтона. Посмотри на это и реши сама. — Взяв свое пальто, Джон вытащил из кармана листок бумаги и развернул его. Он не отдал его Амалии, заставив ее приблизиться. — Маршалл обронил это, проходя по вестибюлю.
Амалия уставилась на рисунок. Рот ее раскрылся от удивления.
— Это она!
— Знаю! Более того, когда Маршалл поднялся наверх, я показал этот рисунок портье, и тот сразу ее узнал. Он сказал, что это миссис Уоллес Смит из 212-го номера.
— Мне плевать, как она теперь себя называет! Я знаю, кто она такая, Тодд, а ты знаешь, как ее найти. Вильям Беннингтон еще пожалеет о том, что пытался перевести на меня стрелки!
— Доброе утро! Как ты себя чувствуешь? — спросил Кристиан, ставя поднос с завтраком Дженни на колени.
— Так же, как вчера, и позавчера, и позапозавчера, — недовольно проворчала она. Взяв с подноса ломтик поджаренного хлеба, она откусила кусочек. Ее бурлящий желудок немного успокоился. — Послушай, Кристиан, вот уже скоро две недели, как Скотт держит меня в постели. Тебе не кажется это смешным?
— Мне никто не сочувствовал, когда точно так же он поступал со мной.
— Тогда было другое. Ты пьянствовал дольше, чем я болела.
— Это верно.
Дженни подвинулась, и Кристиан присел на край кровати. Она не могла пожаловаться на ту заботу, которой окружил ее Кристиан в последние десять дней. Он следил за тем, чтобы она вовремя ела, много спала, читал ей, развлекал историями о своем детстве в доме Маршаллов и обещал подумать над проблемами Беннингтонов и «Траста».
Она ему верила. Как только она пошла на поправку, Кристиан буквально засыпал ее вопросами о распорядке дня Вильяма Беннингтона. При этом он все скрупулезно записывал в блокнот, не полагаясь на память.
Он узнал, что Беннингтоны могли запускать руку в банковские деньги всего два раза в месяц — в те дни, когда сейф раздувался от зарплаты местным служащим. Они никогда не выписывали чеков, имея дело только с наличными, и, похоже, работали сообща. О хищениях Дженни знала в основном из подслушанных разговоров, но, переехав в отель «Святой Марк», она достаточно долго наблюдала за кабинетом Вильяма и, несмотря на плохую видимость, знала, что там происходит.
В конце концов она ответила на все вопросы Кристиана, правда, он так и не сказал ей, что у него на уме. Насколько знала Дженни, Кристиан еще не придумал, как устранить технические трудности.
— Поешь чего-нибудь, — предложил он, ласково поднося к ее губам кусок тоста. — Когда Скотт оставил тебя на моем попечении, я обещал, что не дам тебе зачахнуть.
— Это вряд ли случится. — Она откусила кусочек тоста. — Ты будешь сегодня рисовать?
— Нет, — он выглянул из окна ее спальни, — сегодня слишком облачно, и я сомневаюсь, что прояснится. Соглашайся переехать ко мне, Дженни, тогда у меня не будет проблем со светом. Вот только у меня в студии ты, наверное, будешь мерзнуть, — признал он после задумчивого молчания. — Кажется, в этом году весна никогда не наступит. Я слышал, что в Централ-парке еще катаются на коньках.
Дженни вздохнула. Как бы ей хотелось пойти туда с Кристианом!
— Можно взглянуть на портрет? — спросила она.
— Нет. Он еще не закончен.
С тех пор как Кристиан начал писать портрет, она слышала от него один и тот же ответ. Его мольберт стоял в углу спальни Дженни, накрытый простыней. На столе, безнадежно испорченном брызгами краски, лежали кисти, тюбики с красками и палитра.
— Это одна из лучших моих вещей, — заявил он, надеясь успокоить Дженни.
— Ну-ну. Будь моя воля, я не позволила бы тебе писать мой портрет сейчас. Не понимаю, какая радость рисовать человека с желтой кожей, кругами под глазами и костлявым подбородком? Подожди, пока я немного поправлюсь.
— Когда я пишу портрет, то представляю тебя уже поправившейся, — важно заверил Кристиан, борясь с улыбкой, — это право художника.
Дженни лукаво взглянула на него, потом показала на поднос с завтраком:
— Убери это, пожалуйста! Я больше не могу есть.
Кристиан с сомнением смотрел на недоеденный завтрак:
— Может, заказать повару что-нибудь другое?
— Нет, сегодня утром у меня совсем нет аппетита.
— Так и быть, — он встал и взял поднос, — пойду отнесу, заодно захвачу газету. Не уходи дальше ванной комнаты.
Дженни пообещала ему это и сдержала свое обещание. Стоило Кристиану выйти из спальни, как она откинула одеяло и побежала в ванную, к фарфоровой раковине. Когда ее перестало рвать, она почистила зубы и вернулась в постель. Позже, за ленчем, Кристиан обратил внимание на ее волчий аппетит, но Дженни не стала раскрывать причины этого.
Сьюзен Тернер заботливо укрыла дочку одеялом и отошла от кроватки, умиротворенно глядя, как чуть дрогнули и закрылись ресницы Эми. В спальню вошел Скотт и встал за ее спиной. Приложив палец к губам, Сьюзен велела ему не шуметь и подождала в коридоре, пока он поцелует Эми на ночь.
Сьюзен взяла мужа под руку, и они пошли вниз по лестнице.
— Миссис Адамс разогрела тебе обед. Жаркое в горшочках по-американски, картошка с зеленью и сладкая морковь в масле. Как хорошо, что мы с Эми поели два часа назад! Сейчас ни я, ни миссис Адамс не можем поручиться за съедобность этих блюд.
От Скотта не укрылся явный укор жены.
— Меня опять вызывал доктор Морган, — сказал он, пытаясь оправдать свое позднее возвращение, — как раз когда я уже собирался уходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142