Такая тактика никак не оправдывала себя, когда имеешь дело с женщиной, столь независимо мыслящей, как Рия. Он отступил на шаг и вскинул руки под ее укоризненным взглядом. – Иди в библиотеку. Там еще горит камин. Я скоро к тебе присоединюсь. – Уэст не стал задерживаться, чтобы посмотреть, куда она пойдет. Он просто развернулся и пошел к себе.
Флинч появился через несколько минут. Глаза у старика смотрели подслеповато-сонно. Он явно сконфузился, увидев, что Уэст одевается.
– Я слышал голоса, – заверил он. – Я могу что-то для вас сделать? – Он уже взял в руки брошенную на кровать ночную сорочку Уэста и принялся ее складывать.
Уэст подал Флинчу свой шейный платок:
– Прошу, завяжи попроще. – И с плохо скрываемым отвращением ждал, пока слуга закончит завязывать узел.
– У нас кто-то есть? – спросил Флинч, разглаживая ткань так, чтобы добиться совершенства.
– Да, только что прибыли.
– Мне позвать мистера Блейна? Миссис Корбелл? Не думаю, что они знают о прибытии гостей.
– Не беспокой их. Я не уверен, что она останется.
– Она? – Флинч покачал головой, неявно выражая свое неодобрение. – Не мне говорить, но…
– Именно, Флинч. Не тебе говорить.
Резкость тона Уэста заставила слугу замолчать в растерянности. Он уже привык, что ему позволялись определенные вольности. И самое главное – Уэст не возражал, когда его слуга говорил то, что считал нужным, невзирая на ранги. Но молчание Флинча длилось недолго.
– Я надеялся, что вы и мисс Эшби сойдетесь, – быстро отрапортовал Флинч, – обидно, если бы какая-нибудь ветреница встала между нею и вами и…
– Черт, Флинч, кто, ты думаешь, ждет меня внизу?
У Флинча чуть глаза не вылезли из орбит.
– Вот и я о том же, – констатировал Уэст. – А теперь, Флинч, закрой рот, пока я не подцепил тебя крючком.
У Флинча челюсть встала на место. Он подал Уэсту сюртук, предварительно его отряхнув.
Уэст обернулся и застегнул сюртук на три пуговицы.
– Не уходи далеко. Ты можешь мне понадобиться. А еще лучше, спи вполглаза.
– Как пожелаете.
– Но ты не должен подслушивать под дверью. – Уэста не ввело в заблуждение оскорбленное выражение лица слуги. – Если Нортхем тебе хорошо заплатит, ты на это пойдешь.
– Вы меня оскорбляете.
Уэст помолчал, оценивая степень серьезности тона Флинча.
– Тогда графиня, – сказал он, вдруг став подозрительным. – Ты бы сделал такое для леди Нортхем.
– Ну, тут мне крыть нечем.
Рия сидела на пуфике, глядя в огонь, когда Уэст вошел в комнату. Бокал с шерри в ее руке слегка накренился. Слишком резким оказался переход от мира грез в реальность. Она сняла перчатки и плащ, и, хотя она не выглядела такой оборванкой, как в прошлый раз, во время ее первого визита к нему, утомительное путешествие сказалось на ее наряде – на платье залегли складки, воротничок засалился. Но и лицо ее хранило следы усталости. Уголки губ чуть опустились вниз, плечи поникли, веки отяжелели, от ресниц на щеки легла тень.
В холле часы пробили два. Уэст приподнял бровь, желая указать ей на слишком уж позднее время для визита, Рия заметила его многозначительный взгляд. Она покраснела, краска залила лицо и шею, до самого воротничка.
– Я знаю, что вы прервали со мной отношения, – с тихим достоинством произнесла она. – Ни к чему подкреплять выражение ваших чувств иронией.
– Я не согласен. – Уэст прошел к буфету и плеснул в хрустальный фужер немного виски. – Прервал отношения – едва ли подходящее определение. Разве вы не могли написать, что намерены приехать? – Он выглянул из окна на улицу. Ни кареты, ни кучера. – Вы снова решили воспользоваться наемным экипажем'?
– Разумеется. Я не могу позволить себе забрать экипаж, принадлежащий школе. К тому же у мистера Добсона есть еще много других обязанностей, помимо обязанностей кучера. – Она гордо вскинула голову: – Я же вам писала. Я отправила вам письмо больше двух недель назад.
– Да, и вы стучали в дверь, прежде чем войти.
– Вы мне не верите? – Рука у Рии заметно задрожала. – Я писала, и я стучала, но я не буду умолять вас мне поверить. Я так часто вам лгала, что мне вообще странно, как вы разрешили мне что-то вам объяснять.
Уэст поднял фужер, словно Рия произнесла тост.
– Я не получал от вас никаких писем, – произнес он с грустной иронией. – По крайней мере, последние две недели. Ни одного письма с тех пор, как вы отправили портрет сэра Алекса.
Рия нахмурил ась:
– Но портрет я послала около месяца назад. Я пишу вам каждую неделю.
Уэст насторожился:
– Вы не нашли странным, что я задавал один и тот же вопрос в каждом письме? По-моему, он должен был навести вас на мысль о том, что я не получал от вас ответа.
– О каких письмах вы говорите? Я ничего не получала.
– Ни одного письма'?
Рия покачала головой. Выражение лица у нее стало явно озадаченным. Уэст прошелся по комнате и присел на подлокотник кресла. Он выглядел совершенно непринужденно – рука протянулась вдоль спинки, одна нога обвила ножку кресла, и его поза сочетала несочетаемое: непринужденность с настороженностью.
– После того как вы уехали из Гиллхоллоу, я получила корреспонденцию от совета учредителей, – поведала ему Рия. – Еще я получала письма от Маргарет и ее детей. Мой прадед, живущий в Гринвиче, тоже мне писал. Не думаю, что нам следует винить почту. Странно, что я не получила ни одного вашего письма.
– Вот и я думаю. – Он отпил глоток. Он решил, что дело, которое привело Рию из Гиллхоллоу в Лондон, может еще немного подождать. В первую очередь надо разобраться с загадочно исчезавшими письмами.
– Как вы отправляете письма?
– В холле, у входа, есть специальная корзина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131