Глава 23 Тео и Мишель добрались до «Лебедя» как раз без четверти семь, В самом баре и вокруг бурлило веселье. Старые фургоны и ржавые пикапы, все как один щеголявшие ружейными стойками и яркими наклейками на бамперах, загромоздили почти всю стоянку. Владельцы, похоже, предпочитали девиз «Я бы лучше порыбачил», но внимание Тео привлекла наклейка с объявлением «GATOR-AID» <Помощь аллигаторам (англ). По созвучию с «band-aid», полоска бактерицидного лейкопластыря.>, выведенным яркими светящимися буквами. Приглядевшись, он заметил изображение аллигатора с полоской лейкопластыря, но так и не понял, что это должно означать.Тео заметил также, что новеньких машин на стоянке не было. И если до сих пор имелись какие-то сомнения в бедности здешних жителей, лучшего доказательства было не найти. Некоторые машины выглядели так, что хоть сейчас вези их на автомобильное кладбище. Но он уже успел усвоить одно: обитателям Боуэна приходилось обходиться тем, что есть.— О чем ты думаешь? — спросила она, обходя серый помятый фургон.— О том, как трудно здесь сводить концы с концами. И Удивительнее всего, что жалоб я не слышал.— И не услышишь. Для этого они слишком горды.— Я уже упоминал, какая ты сегодня хорошенькая?— В этой старой тряпке?«Старой тряпкой» был короткий сарафан с треугольным вырезом в бело-голубую клетку, который она выбирала не меньше двадцати минут. И еще столько же возилась с прической: распустила волосы, обрамлявшие лицо мягкими локонами. Пришлось немало потрудиться, чтобы они выглядели так естественно, словно вились от природы. Потом она слегка мазнула румянами по высоким скулам и нанесла на губы немного помады и блеска. Только сообразив, что стала придавать слишком много значения своей внешности и уже третий раз переодевается — ради него, конечно, — Мишель взяла себя в руки.— Когда кто-то делает вам комплимент, следует благодарить. Ты сегодня очень хорошенькая, — повторил он, — в этой «старой тряпке».— Тебе нравится подтрунивать надо мной?— Угу.Он солгал, назвав ее хорошенькой, но не мог облечь в слова то, что почувствовал, когда она спустилась вниз. В голове вертелось только одно: динамит. Просто динамит. Правда, вполне подошло бы и прилагательное «ослепительная», но было еще одно определение, слишком смущавшее его, чтобы произнести вслух. Изысканная.Она была бы на седьмом небе от такого комплимента. И что это с ним?! Он, кажется, стал сочинять стихи? Вот это уже из ряда вон!— Грешно издеваться над ближним своим.Тео открыл ей дверь, но застрял на пороге, читая написанный от руки плакатик.— Неудивительно, что сегодня здесь яблоку негде упасть. Этим вечером в баре подают столько пива, сколько сможешь выпить. И никаких ограничений.— Здесь всегда подают столько пива, сколько сумеешь выпить, при условии, что ты не за рулем и сможешь заплатить за каждый стакан. Местные об этом знают.— Пахнет хорошо. Давайте поедим. Господи, надеюсь, там будет не слишком много перца?— Поскольку сегодня среда, можешь заказать жареную картошку с жареной же зубаткой, что, уверена, ужасно понравится твоим артериям….— Или?..— Жареную зубатку с жареной же картошкой.— Согласен.Пока они пробирались к стойке, Тео останавливали куда чаше, чем ее.Посетители, как мужчины, так и женщины, жаждали пожать ему руку, похлопать по плечу и особенно потолковать о футболе.Единственным, кто остановил Мишель, был потенциальный пациент, которому не терпелось обсудить свой геморрой.Джейк стоял на дальнем конце стойки, рядом с кладовой, в компании Конрада Фриленда и Арти Ривза. Конрад что-то горячо говорил. Джейк, хмурясь, кивал каждому его слову и так увлекся, что даже не заметил идущую к нему дочь.Повар Арман трудился на кухне, его брат Майрон обслуживал посетителей за стойкой.— Папа улестил Майрона помочь ему, так что, похоже, на сегодня я сорвалась с крючка.— Твой отец нам машет.Они наконец подошли поближе. Джейк поднял вырезанную в стойке доску и поспешил к Мишель. Та заметила, что и Конрад, и Арти недовольно на нее смотрят.— Тео, наливай себе пива и посиди за стойкой, пока я перемолвлюсь словечком с дочерью, — буркнул Джейк. Судя по взгляду, она чем-то расстроила отца.— Что-то неладно? — спросила она, следуя за ним в кладовую.— Еще бы! Он собирается уезжать, так что куда уж хуже! Мы тут потолковали с мальчиками и решили, что не можем этого допустить. Наш город нуждается в Тео Бьюкенене, неужели еще не поняла? Видишь, сколько сегодня народу? И почти все пришли, чтобы поговорить с ним.— Хотят получить бесплатную юридическую консультацию?— Некоторые — да, — признался он. — Кроме того, тут подвернулось это дельце с сахарным заводом, да и футбольный сезон на носу.— А что ты от меня хочешь? Парень живет в Бостоне. Не может же он всю жизнь торчать здесь или метаться между двумя городами!— Разумеется, не может.Джейк даже ухмыльнулся при мысли о Тео, мечущемся между Боуэном и Бостоном.— Тогда что же?— Мы считаем, что ты можешь переубедить его.— Но как?! — фыркнула Мишель, раздраженно подбоченившись. Зная изощренный ум своего папаши, она нисколько не сомневалась, что любое его предложение будет по меньшей мере неординарным. Она приготовилась слушать.— Расстели красный ковер.— И что это означает?— Мы с Конрадом составили неплохой план, и Арти считает, что он может сработать. Так вот, Конрад слышал от Тео, будто ты просила его остановиться у меня.— Так оно и есть.— И это ты называешь гостеприимством, Майк? Непонятно как, но он заставил ее оправдываться!— Я была с ним очень любезна. Честное слово.— Ты готовила ему свое гамбо?— Нет, но…— Прекрасно! Жена Конрада проберется завтра утром в твой дом с кастрюлей гамбо, а ты можешь выдать его за собственное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117