— Вроде бы я стрелял в тебя пару раз, а, Клейборн?
— Да, Джек.
— Ага, стрелял, — уверенно заключил Джек Хэнрахэн, утвердительно кивнув всклокоченной головой. Челюсть его угрожающе выдвинулась вперед, и Трэвис понял, что Одноглазый начинает злиться.
Эмили быстро отвлекла внимание Джека на себя:
— О, я так устала! Мы с мистером Клейборном уже много часов в пути, а я ведь не такая сильная, как вы, Джек.
Хэнрахэн мгновенно расплылся в улыбке и преданно взглянул на Эмили. Ни дать ни взять — настоящий дамский угодник!
— Ну конечно, вы очень нежная, это любому видно. У вас на костях и мяса-то почти нет. Клейборн мог бы пожалеть вас и не лететь сломя голову. Если хотите, мисс Эмили, я пристрелю его, ради вас.
— Нет! — затрепетав от ужаса, воскликнула девушка.
— Точно? А то я не прочь всадить в него пулю.
— Нет-нет, не надо, благодарю вас, Джек. Я сейчас сяду, и мне сразу станет лучше. Просто меня измотала дорога.
— Через минуту я усажу вас в удобное кресло, мисс Эмили. И вы отдохнете, — засуетился Одноглазый.
— Ой, Джек, вы меня просто балуете своей заботой, — нежнейшим голоском проговорила Эмили.
Тот едва не подпрыгнул от радости, и Трэвис понял, что девушке больше не надо ни говорить что-либо, ни хлопать глазами: Джек был полностью покорен этой хитрой особой. Трэвис, уже ничему не удивляясь, слушал, как Одноглазый обещает развести в камине огонь, чтобы она согрела ноги, принести ей чего-нибудь промочить пересохшее горло, подать ужин — для восстановления сил.
Трэвису хотелось убить Джека Хэнрахэна. Во имя справедливости: этот тип опозорил всех окрестных мужчин. Честно говоря, он даже и пули не заслуживает — жаль тратить ее на такого кретина и слюнтяя!.. Трэвис пристально посмотрел вслед парочке, завернувшей за угол дома, и направился за ними. Надо было бы сначала заняться лошадьми, ко он решил сперва проверить, нет ли в доме других гостей, и убедиться, что Эмили будет здесь в полной безопасности.
Джек открыл перед девушкой дверь, что полностью противоречило его натуре, и постарался захлопнуть ее прямо перед носом Трэвиса, что вполне этой натуре соответствовало. Собственная выходка, похожая на детскую шалость, так понравилась Джеку, что он чуть не подавился от смеха.
В доме их встретил Джон Перкинс, грузный мужчина с тройным подбородком и большим животом. Он выглядел незлобивым, добродушным человеком, улыбка его казалась абсолютно искренней, но Трэвис знал, что Джон, как и любой житель гор, может быть достаточно жестким. Мистер Перкинс не желал никаких неприятностей в своих владениях. Он считал, что любые конфликты должны улаживаться за порогом его дома. Судя по числу безымянных могил на склоне близлежащего холма, он имел основания для подобной точки зрения.
Обычно Джон радостно приветствовал гостей, но на этот раз у него, казалось, напрочь пропал голос. Уставившись на вплывающего в дверь Джека Хэнрахэна так, словно не верил собственным глазам, Джон буквально застыл на месте. Никогда в жизни мистеру Перкинсу не доводилось видеть улыбки на лице Одноглазого Джека!
— Похолодало, правда, Джон? — заметил Трэвис, проходя мимо него в столовую.
Жена Джона, Милли, тихонько взвизгнула, увидев улыбающегося Джека. Трэвис хмыкнул от удовольствия.
В столовой никого не было. Тем не менее, Клейборн настоял, чтобы Эмили села в угол, рядом с ним и спиной к стене. Одноглазый Джек устроился верхом на стуле напротив них; он то и дело нервно оглядывался, желая удостовериться, не пытается ли кто-нибудь подкрасться к нему сзади.
Джон оправился от потрясения раньше жены и поспешил к столу, держа в руке пистолет. Он остановился рядом с Трэвисом.
— Рад снова тебя видеть, — заметил он, быстро взглянув в сторону Хэнрахэна. — Милли, да оставь ты в покое фартук и поздоровайся с женщиной Трэвиса. Ты захомутался, что ли?
— Нет, я еще не женился.
Он представил Эмили пожилой паре и предложил Перкинсам поужинать вместе с ними.
Едва Миллн пришла в себя, она отвела глаза от улыбающейся физиономии Джека и посмотрела на Эмили. Казалось, она совершенно очарована девушкой. Трэвис заметил, как Милли невольно поправила волосы, разгладила фартук…
В молодости она была очень хорошенькой. Приятная внешность смягчала некоторую резкость в ее отношениях с людьми. С возрастом черты лица Милли заострились погрубели, но в глазах все еще сверкали прежние искорки.
— Поедим с гостями, Милли. Трэвис — наш друг, сказал Джон и, увидев, что жена продолжает молча смотреть на Эмили, раздраженно добавил: — Может, ты перестанешь наконец пялиться на эту женщину и принесешь нам ужин?
Но Милли не шелохнулась. Она лишь бросила на мужа такой взгляд, что Трэвис понял: как только супруги останутся наедине, Джону не поздоровится.
— Было время, когда у меня тоже вились волосы, как у нее, — задумчиво сказала Милли. — Может, они бы и сейчас вились, если б не отросли такие длинные.
— Уж не отрезать ли ты их собралась? — спросил Джон. Милли не ответила, продолжая внимательно разглядывать Эмили.
— Мистер Перкинс, вы ждете каких-то неприятностей? — посмотрев на пистолет в его руке, спросила Эмили, делая вид, что не замечает на себе пристального взгляда миссис Перкинс.
— Я всегда ожидаю неприятностей, — признался Джон. — Чтобы меня не застали врасплох.
— Со дня свадьбы Джон постоянно при оружии. Ведь Милли могут попытаться украсть, — пояснил Трэвис.
— О, прошли те времена. Кому я сейчас нужна! — перебила Милли. — Вот в молодости я и вправду была хорошенькая.
— Ты и сейчас хорошенькая, — сказал Трэвис. — Недаром Джон до сих пор ходит с оружием.
Милли покраснела от удовольствия и поспешно вышла из комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17