Его рука не ласкала, просто лежала у нее на груди, словно Вулфгар устал и любое резкое движение могло лишить его сил. Большой палец задел крошечный сосок.
— Что у тебя там, девушка? — поддразнил Вулфгар. — Очень хочется узнать.
Эйслинн приподняла голову.
— Ты уже играл в эту игру раньше, господин, и считаешь меня дурочкой. Вряд ли я открою тебе что-то неизвестное, ибо ты уже видел меня такой, какой я появилась на свет, и прекрасно знаешь, что скрывается у меня под одеждой.
— Ах, девушка, слова твои холодны, как зимний ветер. Ты нуждаешься в пламени, чтобы согреть кровь.
— Предпочитаю, господин, чтобы твоя поскорее заледенела. Вулфгар запрокинул голову, и в комнате зазвенел веселый смех.
— О, кажется, я найду сегодня наслаждение как в постели, так и вне ее.
— Садись ужинать, а то все остынет, — бросила Эйслинн, отстраняясь. — И куда скорее, чем ты.
— Ты говоришь совсем как жена, а я даже не сделал тебя своей любовницей, — упрекнул Вулфгар.
— Меня с детства обучали обязанностям хозяйки дома, а не игрушки мужчин, — парировала Эйслинн.
— Тогда считай себя моей женой, если тебе нравится это, малышка Эйслинн, — пожал плечами Вулфгар.
— Без благословения священника? — удивилась Эйслинн. Вулфгар, все еще забавляясь, продолжал настаивать:
— Значит, для этого тебе нужно всего несколько слов, которые наспех пробормочет жирный монах?
— Конечно, — безмятежно кивнула она. — Девушкам не часто дозволяется выбрать себе мужа. Ты ничем не отличаешься от других мужчин, разве только что не сакс, а норманн.
— Но ты же ненавидишь меня, — издевательски напомнил Вулфгар.
— Я знавала многих девушек, которые шли под венец с ненавистным женихом.
Вулфгар шагнул ближе и наклонился, чтобы еще раз полюбоваться тонким профилем. Горячее дыхание коснулось щеки девушки, но Эйслинн смотрела прямо перед собой и, казалось, забыла о его присутствии.
— Скажи правду, — настаивал он, — ведь девушки не выносят лишь старых бессильных мужчин, ни на что не способных в постели?
— Не знаю, господин, — беззаботно бросила она. Вулфгар, тихо усмехнувшись, поднял ее длинный локон; пальцы дерзко погладили мягкую грудь.
— А мне кажется, ты все прекрасно знаешь, мадемуазель. Женщина не станет ныть и жаловаться, если ложе разделит с ней сильный страстный мужчина. Уверяю, ты тоже не будешь скучать со мной в постели! Эйслинн насмешливо прищурилась:
— Господин мой, следует ли мне считать, что ты просишь моей руки?
Вулфгар выпрямился и удивленно поднял брови:
— Что?! Добровольно повесить себе на шею тяжелое ярмо? Никогда!
Он отступил, но девушка продолжала пристально наблюдать за ним.
— А что же твои сыновья-бастарды? Как ты к ним относишься? — осведомилась Эйслинн.
— У меня нет детей, — пробормотал он и с колкой улыбкой добавил: — Но с тобой все может измениться. Щеки Эйслинн гневно запылали.
— Благодарю за предупреждение, — саркастически хмыкнула девушка, забыв о сдержанности и спокойствии. Боже, как она ненавидит этого человека, наслаждающегося ее яростью и способного мгновенно разжечь в ней негодование.
— Но возможно, ты бесплодна, — невозмутимо заметил Вулфгар.
— О! — задохнулась от бешенства Эйслинн. — Тебе, несомненно, такое на руку. В этом случае не придется думать о каких-то детях. Но тем не менее большой грех — взять меня без священных обетов, произнесенных перед алтарем.
Вулфгар засмеялся и сел за стол.
— А ты хозяйственная, домовитая девица, решительна и упряма как вол. Если я сделаю тебя своей женой, ты, пожалуй, вообразишь, что сможешь смягчить мое сердце и спасти этих жалких саксов. Какой великодушный поступок — пожертвовать собой ради горстки крепостных и семьи! — Брови Вулфгара резко сошлись на переносице. — Но меня не трогает твое благородство!
— Священник не пришел сегодня, — вздохнула девушка, поскорее сменив тему разговора. — Ты не забыл своего обещания послать за ним, чтобы он отслужил заупокойную службу?
— Нет, — ответил Вулфгар, расправляясь с мясом. — Он куда-то отправился, но как только вернется в Креган, мои люди привезут его сюда. Возможно, через несколько дней он появится. Потерпи.
— Горожане видели, как горела ферма Хилды. Наверное, грабители. Ты их поймал?
— Да. А ты сомневалась?
Эйслинн не мигая смотрела ему прямо в глаза.
— Нет, господин. Я уже поняла, что ты из тех, кто всегда добивается своего. Что ты сделаешь с ними?
— Они убили дочь старухи, а я прикончил четверых, и столько же пришлось на долю моих людей. Оставшиеся в живых отрицают свою причастность к убийству, хотя все, конечно, по очереди насиловали бедняжку. Завтра плеть погуляет по их спинам, и они отработают пеню, чтобы заплатить Хилде за смерть дочери. А после этого станут моими рабами.
Сердце Эйслинн затрепетало при воспоминании о свисте плети.
— Не слишком утомительно каждое утро пороть людей? — пробормотала она.
— Я не буду наказывать сам. Горожанам больше пристало мстить за старуху.
— Странные у тебя понятия, — заметила девушка. Вулфгар поднял на нее серые глаза. Взволнованная его настойчивым взглядом, Эйслинн постаралась найти себе какое-то занятие и подвинула ему ближе поднос с едой.
— Грабители, конечно, попытались сбежать? — тихо спросила она. — Обычно они трусливы как зайцы, хотя не раз нападали на отцовское поместье.
— Да, но мы с Суэйном погнались за ними. Девушка встревожено оглядела рыцаря.
— Ты не ранен?
Вулфгар откинулся на спинку стула и вытянул ноги.
— Нет. Если не считать этого.
Он протянул руки ладонями вверх, и Эйслинн охнула, увидев, что они покрыты огромными, уже лопнувшими волдырями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169