Гуннар не сводил с них глаз, и только чуть участившееся дыхание выдавало его волнение.
– Причаливайте! Я давно вас жду и хочу узнать вести из Раудхольма.
Он только мельком оглянулся на остановившихся позади Светораду и спутников, но сейчас у него не было сил даже что-то объяснить им. «Красный Волк» вернулся в Гардар! Для Гуннара Хмурого это могло быть только добрым знаком. Прищурившись, он теперь хорошо различал лица варягов, даже стал узнавать некоторых прежних хирдманнов отца. Вот старый кормчий Хравн Торчащая Борода, вот украшенный шрамами Бьорн, рыжий Ульв Щеголь в яркой рубахе с вышивкой… Были и другие, кого он узнал, но были и новые, незнакомые ему лица.
– Не Гуннар ли Карисон вышел нам навстречу? – прозвучал от рулевого весла драккара голос кормчего Хравна Торчащей Бороды. – Тогда скажу: сами боги послали нам удачу. Ибо мы прибыли за тобой!
Светорада, спешившись, тоже прошла на причал и тронула Гуннара за рукав.
– Ты хоть не собираешься покинуть нас, Гуннар?
Он чуть повернулся, внимательно поглядев на княжну. Сам-то он еще не ощутил полного значения слов: «Мы прибыли за тобой», а вот эта девушка сразу поняла.
– А ты бы не желала моего отъезда, Рада? – спросил негромко.
– Конечно, нет, – ответила девушка, отводя взгляд. – Мы выросли вместе, ты мне как брат. Но я понимаю – удел орла улетать. И ты уже готов к полету.
Эх, не таких слов ждал от красавицы княжны Гуннар, но сейчас должен был довольствоваться и этим. К тому же драккар уже причаливал, и ему пришлось выйти на пристань навстречу викингам. Все, конечно, не могли сойти на берег, не получив предварительно разрешения у служилых витязей местного князя, большинство викингов ожидали на драккаре, поглядывая из-за щитов, как их кормчий и рыжий Ульв приветственно хлопают по плечам высокого светловолосого воина на пристани.
– Я сразу узнал тебя, сын Кари Неспокойного! – весело воскликнул Хравн Торчащая Борода. – Ты так похож на отца… В тебе сразу видна кровь светловолосых людей из Раудхольма – и это так же верно, как то, что я лучший кормчий во всем Согне и его фьордах!
А рыжий Ульв уже разглядывал стоявшую за Гуннаром Светораду.
– Клянусь молотом бога Тора, неужто это и есть та липа ожерелий, которую когда-то просватал за тебя Кари Неспокойный на хмельной пирушке? Хотя тогда она была еще совсем дитя и, помнится, ее дед кривич дал ей местное, но очень красивое имя.
– Лисглада, – с готовностью подсказала княжна. Дочь викинга, она прекрасно знала язык скандинавов.
По лицу Гуннара прошла тень.
– А ты хорошо помнишь о том их уговоре, Ульв Щеголь?
– А что, есть такие, кто позабыл? Что ж, тогда, похоже, мы прибыли не зря, и нам придется звоном стали помочь исполниться воле покойного Кари!
Светорада при этих словах перестала улыбаться и отошла. Ожидавшие в стороне Овадия и Ипатий принялись расспрашивать ее, отчего Гуннар решил их задержать, когда они уже на подступах к Смоленску. Овадия даже потребовал ехать дальше без варяга, но княжна попросила подождать. Лицо ее было взволнованным и на нем ясно читалось любопытство.
Тем временем старый Хравн отвел Гуннара в сторону.
– Мы прибыли за тобой, сын Кари Неспокойного. Хотя, сдается мне, ты настолько же спокоен, насколько вспыльчив и легок на подъем был твой отец.
Гуннар смолчал. Он считал ниже своего достоинства торопить там, где ему и так все пояснят. И Хравн заговорил:
– Нас послала твоя мать Торунн. Она ждет тебя, ибо в усадьбе Раудхольм нужен хозяин.
Если Гуннара и взволновала эта весть, то он не подал вида. Поправив рукоять меча в ножнах, и не глядя на Хравна, он негромко заметил, что долго же его мать не вспоминала, что у нее есть сын.
– Ты не должен осуждать ее, Гуннар, – негромко заметил Хравн. – Вспомни, твой отец был словно ветер: нигде не мог долго оставаться на месте. Торунн женщина из хорошего рода, но Кари похитил ее и, заключив с ней неполный брак, уплыл за море.
Сколько раз он потом возвращался в Раудхольм и снова уплывал, а их союз оставался неполным, даже после того как Торунн родила тебя. У Кари для нее все не хватало времени, и она жила в усадьбе, по сути, наложницей, а всем заправлял младший брат Кари Асгрим. И так уж вышло, что, когда Асгрим овдовел и у него осталась только одна дочь Бера, он взял новой женой Торунн, которая к тому времени уже разуверилась стать законной женой твоего отца.
– Ты думаешь, я все это забыл? – не повышая тона, но с заметными гневными интонациями сказал Гуннар. – Нет, я помню, как кричал и сердился мой отец, когда, вернувшись из похода, застал Торунн брюхатой от собственного брата Асгрима!
– Это было давно, и не тебе их судить, Гуннар. Тогда Кари увез тебя в Гардар и Торунн не имела никаких вестей. Она родила Асгриму еще трех сыновей, но, видимо, именно тебе было спрядено богинями судьбы норнами стать хозяином в Раудхольме.
Гуннар ничего не ответил, но оглянулся на стоявшую в стороне Светораду. Увидел, как она что-то говорит своим спутникам и смеется. Сердце Гуннара гулко ударило в груди. Раудхольм – Рыжий Холм, так называлась эта большая усадьба на берегу фьорда. Она была настолько велика, что ее хозяин по праву мог именоваться хевдингом – правителем области, иметь в подчинении много людей, вести торговлю, вершить суд и расправу. По сути, считаться почти князем. Особенно если он богат и ему сопутствует удача. На службе у Эгиля Гуннар достаточно разбогател, а удача… Если его женой станет дочь могущественного конунга из Гардара, то не сможет ли он сам стать конунгом?
– Что случилось в Раудхольме, раз Торунн послала за мной? – спросил он, не повышая голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26