Щеки Сары покраснели от гнева. Джеймс закусил губу, чувствуя себя отвратительно. Фиа...
– Джеймс, вы можете довезти Пипа домой? – спросил Томас.
– Разумеется.
Томас посмотрел на Сару. Она стояла неподвижно. Ее глаза были устремлены на коляску. Она старалась сделать вид, что беспощадного создания, которое сидит в коляске, не существует. Но тщетно. Это все равно что смотреть на солнце и отрицать, что оно слепит глаза.
Томасу стало жаль Сару, но он знал, что она не одобрила бы этой жалости. И ей очень не хотелось, чтобы именно он сопровождал ее домой. Но коляска Джеймса была рассчитана только на двоих, и если третьего еще можно было кое-как разместить, то о четырех не могло быть и речи. Джеймс замялся. Ему очень не хотелось оставлять Сару одну, но выбора не было.
– Если мисс Лейтон сделает мне честь и разрешит проводить ее домой... – Томас сухо поклонился в сторону Сары.
– Зачем же? – вмешалась Фиа. – Разумеется, она может поехать вместе с братом.
– Но... – начал, было, Джеймс, глядя то на Сару, то на Фиа. Сара была явно расстроена, в то время как Фиа открыто забавлялась происходящим. – А как же вы, Фиа?
– Уж я-то точно попрошу капитана Донна проводить меня домой. Ему же известно, где я живу. – Улыбка ее была какой-то нехорошей, а взгляд говорил что-то ему одному. В данных обстоятельствах подобный флирт вызывал возмущение, и Фиа это знала. Но, по крайней мере, такое равнодушно-холодное поведение избавило Сару от дальнейших забот и должно было показать Пипу ее подлинную натуру.
– Я буду счастлив сопроводить вас, – холодно отозвался Томас.
– Вот все и устроилось к лучшему. – Фиа приподнялась, подобрала юбки и повелительно протянула руку. У Томаса не оставалось выбора, кроме как помочь ей. Фиа легко соскочила с коляски, грациозностью напоминая черного лебедя.
Лицо Пипа выражало неприкрытую боль и удивление. Фиа даже не посмотрела на него. Улыбка победительницы предназначалась только Томасу.
Пипа со всеми предосторожностями усадили в коляску, Сара села рядом, а Джеймс, бросив еще один тревожный взгляд на Фиа, направил лошадь к дому Лейтонов, оставив Томаса позади. С Фиа.
Фиа подождала, пока коляска скроется из виду, и повернулась к Томасу. Ее жеманная улыбка, все время присутствовавшая на лице, исчезла. Теперь Фиа смотрела на него, как всегда, непроницаемо-загадочно. Не сказав ни слова, она пошла по аллее, и Томас последовал за ней. Сердце ее учащенно забилось – она не ожидала увидеть его так скоро. Фиа искоса бросала на Томаса взгляды, отмечая, какая сильная у него шея, как удачно оттеняет загар его белоснежный воротничок. Она очень хорошо помнила ощущение, которое возникло у нее, когда она коснулась его кожи, помнила страсть в его серых глазах.
– Я знаю, что дамой в серебряной маске на балу у Портманов были вы. – Эти слова застали ее врасплох.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – встрепенулась Фиа, сознавая, что на маскараде совершила ошибку. В тот вечер Джеймс был занят, и она пришла туда инкогнито. Увидев Томаса, она решила хорошенько проучить его и показать, что он сам легко подвержен тому, что открыто осуждает. Не получилось, она лишь поняла собственную слабость. Как неосмотрительно с ее стороны, раньше с ней такого не бывало.
И потом, она выше этого. Она не какая-то юная девица, которая жаждет доброты, подобной той, какую выказывал Томас Саре Лейтон, или той, в которой она так безжалостно отказала Пипу. Она, разумеется, вела себя эгоистично, но причиной этого была ее уверенность, что, поскольку Пип всего лишь юноша, дружить с ним будет безопасно. Он напоминал ей Кея и брата. В этой буре заговоров ей так хотелось иметь настоящего друга, с которым она могла быть самой собой и не притворяться.
Что ж, больше такое не повторится. Да, она впредь не допустит, чтобы ее желания угрожали чьей-то невинной жизни. Теперь она стала мудрее.
– Вы всегда носите черное? – Голос Томаса заставил ее вздрогнуть.
– А я думала, вы из тех мужчин, которые предпочитают только белое и черное, поскольку это освобождает от изучения полутонов.
Томас рассмеялся, и сердце ее учащенно забилось в ответ. Он не должен был рассмеяться на эти слова, он должен был обидеться.
– Признаю, черное вам очень идет, миледи. А платье, в котором вы были на маскараде у Портманов, делало вас еще прелестнее. – Фиа улыбнулась, не отрицая и не признавая его утверждение.
– Капитан Донн, следите за собой, а то и вы попадете под мои чары. – Она произнесла эти слова с сожалением и очень удивилась, когда он усмехнулся в ответ.
– Очень любезно с вашей стороны предложить свое место мисс Лейтон, – продолжил Томас. Но теперь Фиа знала свою роль. Она подняла одну бровь и улыбнулась улыбкой, которую все мужчины находили столь соблазнительной.
– О, капитан, я хорошо понимаю, что мы с вами испорчены настолько, что оба прекрасно догадываемся, почему я это сделала. Мне просто захотелось прогуляться с вами. – Ее взгляд призывно манил. – И я добилась своего.
– Я не верю вам.
– Как вам угодно. – Фиа пожала плечами.
День становился все теплее. Фиа стало жарко в накидке, и она ослабила шнурок на шее.
– Вы знали, что Сара Лейтон не одобряет вас, но все-таки позволили ей занять свое место в коляске?
– Ах, так вот в чем дело! Ну, чтобы вы не записали меня в святые преждевременно, позвольте мне объяснить. Сара Лейтон достойна жалости, и больше ничего. – Томас сжался от этих слов, как от удара, ему стало не по себе. – Она даже не заслуживает звания соперницы. О ней и думать не стоит. – Эта ложь слетела с ее губ очень естественно, хотя в душе Фиа восхищалась Сарой Лейтон, порядочной девушкой, чья тревога за брата была искренней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88