– Он плыл через Англию.
– Понятно. Постараюсь его разместить. Но это будет стоить денег.
– Ну и что? – Леви положил руку на плечо Крега. – Для моего дорогого племянника мне никаких денег не жаль.
– Это очень благородно с вашей стороны, дядюшка Джэкоб, – вставил Крег. – Не пропустить ли нам по кружечке?
Леви наступил ему на ногу и нервно засмеялся:
– Он у нас большой шутник, миссис Тисдейл. Ишь ты, захотел пропустить по кружечке. Пошли, племянничек. – Он обнял Крега за плечи и повел его к лестнице.
– Что-то не так? – спросил Крег, когда они зашли в номер.
– Ну и шлемиль же ты, мой племянничек. Если бы в баре появился еврей в ермолке, это выглядело бы так же странно, как если бы король Георг выступил перед парламентом без штанов. Надеюсь, она пропустила твои слова мимо ушей.
В эту ночь Крег спал беспокойно, терзаемый кошмарными снами.
Вот он стоит в тюремном дворе, привязанный к столбу, и «кошка» сдирает с его спины куски кожи, завивающиеся, словно стружки, выходящие из рубанка.
Затем он вернулся в далекое детство, в тот день, когда рука констебля схватила его руку с зажатой в ней украденной буханкой.
На его голову обрушивается тяжелая дубина. В сознание он приходит уже в сырой камере. Дурно пахнущий тюремщик со слюнявым ртом и налитыми кровью глазами гладит его мужскую плоть.
– Ох… – Крег проснулся в поту и снова заснул.
Он стоит на коленях на речном берегу. Склонился над Джоном Блэндингсом. И вдруг сознает, что от его удара молодого человека разбил паралич.
И наконец, самый кошмарный сон.
Он незримо витает над кроватью, на которой лежит, распластавшись, его дорогая, его любимая Адди. Она совершенно обнажена. Ее горящие желанием, улыбающиеся глаза, протянутые руки, стоящие торчком груди властно взывают к нему.
К нему ли? Нет, не к нему.
Она манит к себе кого-то другого. И вот из тени выходит мускулистый, также обнаженный молодой человек. Крег видит его со спины. Он порывается закричать, предостеречь ее, но не может, и руки не повинуются. Он только в ужасе наблюдает.
Наконец Адди замечает приближающегося незнакомца. Но к его крайнему изумлению, даже негодованию, она привлекает его к себе, обхватывает руками и ногами. И сладострастно стонет, когда он входит в нее.
Мужчина медленно оборачивается и смотрит на Крега с усмешкой.
Никакой это не незнакомец.
Это Джон Блэндингс.
Проснулся Крег с таким громким криком, что разбудил крепко спавшего Леви. Какой-то сосед рассерженно забарабанил в их стену.
– Что с тобой? – с тревогой в голосе спросил Леви. – Плохо себя чувствуешь?
– Нет, просто мне приснился кошмарный сон.
– Постарайся спать тихо. Не то сюда заявится хозяин. Наутро Леви повел его завтракать в небольшой портовый трактир. Сюда заходили в основном матросы как с торговых, так и с военных кораблей. Они сели за угловой столик, и Крег с удовольствием съел копченую рыбу, пирог с мясом, яйца и говядину с почками.
– Ты уплетаешь так, будто целый месяц ничего не ел, – пошутила служанка.
– Только посмотришь на такую красотку, как ты, аппетит сразу появляется, – ответил Крег, имитируя ирландский акцент.
Прежде чем отойти к другому столу, женщина посмотрела на Крега как-то странно.
– Что я такого сказал? – спросил он у Леви. Торговец застонал и схватился за голову:
– А сам-то ты не понимаешь? Неужели славный еврейский парень из Минска или даже Бостона будет говорить с ирландским акцентом?
Крег схватился за свою ермолку:
– Вот черт, все время забываю.
– Что ты собираешься делать? – спросил его Леви. – Не можешь же ты все время путешествовать со мной?
– Я это понимаю. Кое-какие планы у меня имеются.
– Расскажи, какие.
– Пока еще я не успел хорошенько все продумать. Вечером я, может быть, смогу ответить на ваш вопрос. – Он тяжело вздохнул. – Сперва я должен кое-что выяснить. Послушайте, мистер Леви, я могу взять одну из ваших лошадей?
Леви пожал плечами:
– Почему нет? Ты уже в таком долгу передо мной, что еще один маленький должок не имеет значения. Я сам тоже должен кое-где побывать. К ужину, надеюсь, ты вернешься?
– Конечно. И тогда я смогу сказать, что у меня на уме. Леви вместе с Крегом пошел в конюшню и предупредил конюха, что он разрешил племяннику покататься на одной из своих лошадей.
– Если у вас нет седла, я могу дать его напрокат, – сказал конюх.
Леви закатил глаза и вручил ему банкноту:
– Кто бы мог подумать, что после стольких трудных лет я стану жалким филантропом.
Крег рассмеялся:
– Успокойтесь, мистер Леви. Ваша доброта и щедрость будут с лихвой вознаграждены. Обещаю вам.
– Если только на небесах, где мне уже не потребуются английские фунты и гинеи.
Перед «Кабаньим клыком» Леви расстался с Крегом.
– Я должен побывать на одном корабле в порту. Застану ли я тебя здесь по возвращении?
– Скорее всего меня уже не будет, но мы увидимся вечером. Когда он вошел в гостиницу, миссис Тисдейл сидела за стойкой и читала «Сидней газетт».
– Доброе утро! – приветствовал хозяйку Крег. – Что новенького в мире?
– Похоже, они собираются сделать нашей валютой какой-то испанский доллар, – ответила она. – Как будто британскому фунту не хватает надежности.
– Пустая болтовня, – сказал он. – А что еще там написано?
– Большая заметка о предстоящем замужестве этой дамочки Диринг. – Ее рыхлое лицо приобрело суровое выражение. – Настоящая сука – вот она кто. Но вас это вряд ли заинтересует.
– Нет, конечно, – произнес Крег, чувствуя, что губы его вдруг словно одеревенели. Когда он притронулся к своей щеке, ему показалось, что он касается посмертной восковой маски. Сердце затрепетало, все поплыло перед глазами, и он вынужден был опереться о стойку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118