– Как я мог поверить? – Гнев Саттера явно угасал. – Я только думал, что вы… ну, вы всегда шутите, ребята, и…
Крег похлопал его по плечу:
– Напрасно вы сердитесь, Джон. В этой реке и окрестной земле достаточно золота на тысячи людей. Мы уже собрали свою долю и подумываем об отъезде. Джейсон отправляется в Австралию на первом же попутном корабле. Через несколько месяцев мы с Эйбом последуем за ним. Хотите купить наш участок? Пожалуйста. Я думаю, мы не выбрали и десятой части всего золота, что тут есть.
Его слова почти окончательно умиротворили Саттера, хотя он и держался несколько отчужденно.
– Ну что ж, это вполне честно. Не понимаю лишь одного, почему ты с самого начала не сказал мне и Маршаллу, что золото настоящее?
– Но ведь вы все равно не поверили бы мне, если бы только… – Крег вдруг стал совершенно серьезным, – если бы только не сделали анализ образцов. Вы ведь сделали анализ?
– Да, я обратился к Исааку Хамфри в Сан-Франциско, он инженер и металлург. Он сказал, что еще никогда не видел самородка с таким богатым содержанием золота. Исаак уже здесь, столбит для себя участок.
– О Господи! – Крег стукнул себя краем ладони по лбу. – Вот почему я ничего не говорил вам, Джон. Как только станет известно, что здесь богатое золотое месторождение, на эти мирные края налетят полчища саранчи. Попомни мои слова, Джон, золотоискатели превратят эту мирную землю в пустыню.
– Я не допущу этого, – возразил Саттер. – У меня законное право на эту землю, а теперь мы находимся под юрисдикцией Соединенных Штатов. Мое право собственности под защитой армии Соединенных Штатов.
– Ты рассчитываешь на их защиту? – саркастически улыбнулся Крег. – Возможно, ты и прав, но я на твоем месте постарался бы выбрать отсюда все что можно, пока не станет слишком поздно.
Саттер, выкатив грудь, окинул его взглядом:
– О чем беспокоиться, мой друг? Джон Саттер может постоять за себя и своих людей. Не забывай, у меня тут собственная армия. – Он показал на всадников, молча слушавших разговор между Крегом и их хозяином.
Крег взглянул мимо Саттера на его подручного Хуана Сантьяго – худого человека с темными волосами и глазами, в которых читались ум и хитрость.
«Ура! Я буду богачом. У меня по меньшей мере столько же прав на золото, как и у этого гринго. Ведь они украли у нас землю», – вот что прочитал Крег в его взгляде.
А через месяц после того, как в городе, получившем название Сан-Франциско, прозвучал клич «Золото!», уже более двух тысяч человек, своими хищными повадками напоминая стервятников, рылись в песке и гальке долины Сакраменто.
К середине мая это количество утроилось. Старатели ехали отовсюду: со всех концов Соединенных Штатов, из Мексики, Южной и Центральной Америки и даже, что особенно забавляло Крега, из Австралии.
Среди приезжающих австралийцев большинство составляли каторжники, бывшие каторжники, просто авантюристы и бродяги, которые хотели разбогатеть, прилагая при этом как можно меньше усилий. Зарабатывать они готовы были не только честным, но и бесчестным трудом.
Австралийцы снискали себе прозвище «сиднейских уток». Они селились вдоль Бродвея и Пасифик-стрит, около набережной и по склонам Телеграфного холма: основанное ими гетто прославилось на весь мир под названием Варварский берег.
Старатели, спускаясь по Американской реке, полностью уничтожили Новую Гельвецию капитана Саттера. Золотоискательство распространялось по всей долине с буйством лесного пожара – вплоть до рек Юба и Фетер и подножия Сьерр.
Старатели вытоптали посевы Саттера, разрушили его амбары и форт, съели весь его скот. Они выдирали все, что только росло в долине, ибо корни растений и кустов были покрыты золотой пылью. Саттер обратился за помощью в Вашингтон, но правительство Соединенных Штатов не слишком симпатизировало полунемцу-полушвейцарцу, который разбогател, присягнув на верность мексиканскому правительству.
Первые изыскатели прибыли в Сан-Франциско в феврале 1849 года. В течение следующих десяти месяцев через Золотые ворота прошло не менее сорока пяти тысяч человек. Все якорные стоянки в заливе были заняты кораблями, по большей части пустыми, ибо, как только они становились на якорь, почти весь экипаж, включая капитана и помощника, сбегал в золотоносную Сакраменто. Некоторые суда так и сгнивали у причалов, другие вытаскивали на берег и превращали в салуны, прибрежные гостиницы и другие заведения.
В тот же период в Сан-Франциско прибыли две тысячи женщин, в большинстве своем проститутки. В скором времени здесь образовался самый большой район «красных фонарей» в мире.
Отправить Джейсона на борту торгового судна, приписанного к австралийскому порту, не составило большого труда. На то же судно погрузили и сто двадцать джутовых мешков, каждый по сто фунтов. В судовом манифесте значилось, что эти мешки содержат «гибридные семена пшеницы, овса, ячменя и ржи». Для того чтобы мешки казались не слишком тяжелыми, в них подсыпали кусочки пробкового дерева.
Крег и Абару оставили свое ранчо, землю и все имущество на растерзание стервятникам, которые, опустошив владения Джона Саттера, обосновались в городе, в «Найантик-отеле», который когда-то был быстроходным судном с тем же названием.
Однажды вечером, направляясь под сильным ливнем по Бродвею в кафе «Эльдорадо», они были потрясены, увидев, как старатель потонул в глубокой грязи вместе со своим мулом. Подобных ловушек для неосторожных пешеходов было тут множество. На улицах Клей и Керни было повешено объявление:
ЭТА УЛИЦА НЕПРОХОДИМА,
УХНЕШЬ В ЯМУ – ПРОПАЛ, РОДИМЫЙ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118