Ее тело как будто узнало — и признало — этого человека и теперь, помимо ее воли, открывало перед ним самые потайные уголки, в которые Джессика не пускала никого — ни родных, ни близких. От этого она чувствовала себя открытой, незащищенной, но в то же самое время Джессику переполнял какой-то непонятный восторг, о природе которого она просто боялась гадать.Приподняв голову, Джессика слегка отстранилась, не вырываясь, впрочем, из объятий своего спасителя, и попыталась угадать под маской черты его лица. Тот, в свою очередь, тоже посмотрел на нее. Джессику обдало жаром его тела, и она вдруг почувствовала исходящие от него запахи — дразнящий аромат мускуса, мягкого рубашечного шелка, яичного шампуня и дорогого лосьона. Смешиваясь с ее собственными духами «Пармская фиалка», эти запахи, в которые вплетались сладостное благоухание цветущего жасмина и йодистый привкус моря, образовывали такой потрясающий букет, что в голове у Джессики снова слегка зашумело. Ветер прошелестел по темным каменным плитам патио и улегся у ног Джессики. Ночь становилась все более темной и тихой. Двое на скамейке замерли на несколько не правдоподобно долгих секунд, чувствуя, как между ними нарастает крепкая связь — связь столь прочная, что разорвать ее обоим было бы не под силу. В этом участвовали не только их тела и души, но и разум, и это немало удивило Джессику. Она буквально физически чувствовала, как надежные внутренние барьеры, которые она годами возводила на путях своей чувственности, один за другим рушатся, открывая дорогу новому, почти незнакомому ей ощущению. Не успела она подумать, хорошо это или плохо, как последняя преграда пала и могучий, ничем не сдерживаемый порыв сотряс все ее тело.Мужчина, продолжая обнимать ее за плечи, издал какое-то невнятное восклицание, в котором Джессика угадала восхищенное удивление, подобное тому, которое испытывала она сама. Подняв руку, он коснулся рукой ее пылающей щеки, потом провел тыльной стороной ладони вдоль линии ее скул, остановившись только у заостренного подбородка. Его пальцы легко скользнули по полной нижней губе Джессики и продолжали свой путь по ее шее, на мгновение задержавшись там, где под тонкой светлой кожей бесился сумасшедший пульс.Прошла еще какая-то доля секунды, и незнакомец медленно склонился к ней, как будто ему все еще мешали какие-то внутренние сомнения, а может быть, он просто давал Джессике время подумать и принять решение. Когда она не попыталась уклониться — а для этого у нее не было ни причин, ни желания, — его объятия стали еще более крепкими и жаркими, а в прорезях маски затрепетали густые тени ресниц. Следующим движением он ткнулся губами в щеку Джессики, ища ее слегка приоткрывшийся ему навстречу рот.Это прикосновение отозвалось во всем теле Джессики словно удар электрического тока. Потрясенная силой этого ощущения, она машинально стиснула в пальцах край атласной накидки незнакомца и прижалась к нему всем телом, ища хоть какой-то опоры в мире, который внезапно пришел в движение и закружился вокруг нее в неистовом водовороте.Последние признаки страха покинули ее, растаяли, растворились в золотом теплом сиянии, которое понемногу затопляло Джессику изнутри. Жаркий и жадный поцелуй незнакомца согрел ее неподатливые прохладные губы, и Джессика почувствовала, что вся горит словно в огне, а его язык уже принялся исследовать ее чуть влажную, тонкую кожу, слегка касаясь уголков рта и скользя по ее изогнутой наподобие лука верхней губе. Нисколько не спеша и даже, напротив, с нарочитой медлительностью, человек в маске продолжал легко целовать ее, постепенно его поцелуи становились все более смелыми. Они соединились так плотно, что даже едва заметная дрожь, даже неуловимое движение одного немедленно передавалось другому.Одновременно его рука мягко и неторопливо скользнула по напряженной шее Джессики. Это прикосновение было таким легким, таким волнующим, что по коже ее побежали мурашки, и Джессика недовольно пошевелилась, когда ладонь незнакомца вдруг остановилась. Он понял, и его рука скользнула дальше, а растопыренные пальцы сомкнулись на ее полной груди решительно, властно и в то же время — осторожно и нежно.Задохнувшись, Джессика широко открыла рот, пытаясь набрать в легкие побольше воздуха, и незнакомец немедленно этим воспользовался, чтобы сделать их поцелуй еще более глубоким. Вторжение его языка было неторопливым, скользящим, вкрадчивым. Он пришел не как завоеватель, а как вода, просачивающаяся в щелку плотины. Словно приглашая ее на танец, язык незнакомца слегка коснулся зубов Джессики и обежал небо плавным круговым движением, убеждая, уговаривая, соблазняя, и она ответила на этот понятный призыв, то наступая, когда он отступал, то увертываясь от его выпадов, то двигаясь вслед за ним по кругу. От этого горячая кровь потекла по ее жилам еще быстрее, и Джессика почувствовала внутри жаркое томление, в то время как ее тело жадно требовало все новых и новых ласк.Пальцы мужчины незаметно скользнули в низкий вырез платья, осторожно поглаживая мягкий шелк ее напрягшейся груди. Когда они — случайно или преднамеренно — чуть коснулись ее соска, Джессика содрогнулась от наслаждения, которое растеклось по всему ее телу, пробудив в ней ощущения столь же сильные, сколь и невероятные.Внезапно в мозгу Джессики зазвучал негромкий сигнал тревоги. Что с ней? Почему она лежит в объятиях постороннего мужчины в маске и позволяет ему ласкать себя? Неужели одного поцелуя — весьма искусного, надо отдать незнакомцу должное — оказалось достаточно, чтобы она позабыла все и вся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163