А чего стоила ее откровенная враждебность? Ее любовь и нежность значили для него так много, что, в одночасье лишившись их, Рафаэль не смог даже призвать на помощь логику, чтобы защититься от ее несправедливых упреков. Не в силах подыскать ни одного мало-мальски подходящего аргумента или довода, который не задевал бы чувств Джессики и не походил бы на попытку свалить всю вину на покойного Клода Фрейзера, он вынужден был опираться на одно лишь достоинство и гордость. И, как и следовало ожидать, это не привело ни к чему хорошему.Стараясь отвлечься от своих мыслей, Рафаэль принялся раздумывать о временах давно прошедших, когда брак был нерушим, ибо не жених и невеста сговаривались о том, чтобы соединить свои судьбы, а две семьи договаривались об объединении капиталов и политического влияния. В таких условиях молодая пара, которой интимные отношения во многих случаях навязывались чуть ли не силой, вынуждена была терпеть свое сожительство, и, рано или поздно, в супругах все же вспыхивало взаимное чувство. Или не вспыхивало, хотя все условия для этого — и в первую очередь каждодневное тесное общение — безусловно, были. А как быть ему, если он — в Бразилии, Джессика — в Штатах, так что даже объясниться с ней иначе как по телефону ему будет вряд ли позволено?Рафаэль подавленно вздохнул. Конечно, можно было рассуждать и иначе. Не исключено, что он получил по заслугам, согласившись на условия сделки, хладнокровно предложенной ему старым Фрейзером. Спорить с этим было нелегко, да Рафаэль и не собирался этого делать. Отказаться от предложения старика было просто-напросто выше его сил. Рафаэль хотел оберегать Джессику от всех бед и невзгод, да и она нуждалась в нем и в его защите, так что если бы все повторилось вновь, он знал, что повел бы себя точно так же.Но что будет с ними дальше?Рафаэль был уверен, что Джессика позвонит, не сможет не позвонить. Ответственность перед «Голубой Чайкой», перед остальными акционерами и перед памятью деда заставит ее вернуться к делам, но без его санкции она не сможет предпринять ровным счетом ничего. Значит, ему нужно только ждать и постараться не думать о том, что происходит или может произойти с ней в Новом Орлеане. А может, Джессике на самом деле ничего не угрожает и главным источником опасности для нее является не кто иной, как он сам?Что ж, он стиснет зубы и будет ждать, ибо иного выхода у него нет. А пока он должен решить, как вести себя, когда она все-таки позвонит. Разумеется, Рафаэль не собирался тут же бросать все дела и мчаться к ней— он не настолько доверял себе, чтобы снова встречаться с Джессикой через столь короткий промежуток времени, хотя и надеялся, что она остынет быстро. Разрываясь между желанием свернуть ей шею и зацеловать до бесчувствия, он мог сказать или сделать что-то не то, а еще один скандал, еще одна ссора вряд ли способны были поправить положение.Нет, никуда он не поедет.Рафаэль был уверен, что сделал все, что было в его силах, чтобы убедить Джессику в своей полной невиновности, в том, что он хотел этого брака всем сердцем. Теперь она должна была раз и навсегда решить, чего же хочется ей.И если Джессика сделает правильный выбор, она позвонит или, может быть, даже сама прилетит к нему.А когда это случится, он заставит ее прислушаться к голосу здравого смысла. Джессика всегда была умной, рассудительной и справедливой — она поймет и примет его аргументы. Она просто должна это сделать. Ну а пока… пока ему остается только ждать. 21 Наконец-то проклятый старик отправился в ад!Дочитав до конца некролог, Карлтон Холивелл бросил газету на стол рядом с тарелкой с завтраком и довольно улыбнулся.Все произошло вовремя. Клод Фрейзер явно зажился на этом свете, но и ему пришел конец. Что же это означало для «Гольфстрим Эйр»?Холивелл знал, что благодаря выкупленной закладной Рафаэль Кастеляр крепко держит «Голубую Чайку» в руках, а после смерти старого маразматика его влияние и власть усилились, пожалуй, еще больше. Кроме того, этот бразильский выскочка удачно женился на внучке старика, и теперь «Голубая Чайка» стала его семейным предприятием.Жаль, конечно, что Клод Фрейзер не загнулся хотя бы на пару недель раньше. Тогда, быть может, Холивелл и сам успел бы урвать кусочек наследственного пирога.Но ничего, рассудил он. У него еще оставалась Арлетта, и он в любое время мог снова окрутить ее. Эта дамочка явно питала нездоровую страсть к крутым парням, а он был именно таким. К тому же Холивелл был младше ее лет на пять, что чертовски ей льстило, так что все складывалось, пожалуй, наилучшим образом.Если Арлетта сумеет наложить лапу на свои двадцать пять «процентов акций сейчас, то для него это будет превосходный шанс. Он может, на выбор, либо выкупить их у нее, либо просто уговориться с Арлеттой так, чтобы она позволила ему распорядиться ими от своего имени. Вот тогда эта сука Джессика и ее бразильский супруг узнают, кто такой Карлтон Холивелл! Им придется изрядно поплясать, чтобы избавиться от него; во всяком случае, он сделает все, чтобы Кастеляру это обошлось как можно дороже.От этих мыслей Холивелл пришел в такое возбуждение, что не выдержал и нервно потер руки. Эта перспектива ему нравилась. Очень нравилась.Муж Джессики — эта бразильская обезьяна — изрядно действовал Холивеллу на нервы. Он уже давно попортил бы ему фотокарточку, если бы точно знал, что это сойдет ему с рук. Увы, Кастеляр был слишком опасен, так что удовольствие приходилось отложить на неопределенный срок. К счастью, у Холивелла было достаточно друзей, которые были бы не прочь пустить КМК ко дну и обломать рога ее новому владельцу, так что в крайнем случае он мог рассчитывать на их содействие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163