Беатрис и леди Хэрриет из замка уехали, Мейнард был не жилец на свете, единственным связующим звеном с родом де Валькурс оставался для нее сэр Эдгар.
Она нашла его в кузне, где он с молчаливым интересом наблюдал, как кузнец подковывал огромного жеребца, одного из тех могучих животных, на которых рыцари отправлялись в бой. С того дня, как Экстон захватил замок, отец преобразился. Во-первых, он странным образом съежился, как-то уменьшился в размерах — точно так же, как Мейнард. При всем том Линни знала, что причина его нынешних необратимых изменений коренилась в душе, а не в теле.
Мейнард бился за свою жизнь, только вот тело его подвело. Но отец почему-то утратил волю к жизни, и это подтачивало его когда-то могучие силы.
Так что Линни теперь приходилось быть сильной за двоих.
— Отец, а я тебя искала! Мне бы хотелось переговорить с тобой.
Сначала ей показалось, что он ее не услышал. Он продолжал сосредоточенно смотреть на кузнеца, который, зажав между коленями переднее копыто лошади, один за другим вколачивал в подкову гвозди, стальными усами торчавшие у него изо рта. Лишь когда кузнец прервал работу и с пониманием посмотрел на Линни, отец тоже поднял на нее взгляд.
— Беатрис? — спросил он, а потом повторил уже более оживленно: — Беатрис! — Видно было, что он испытал немалое облегчение, увидев ее. — Беатрис, что-то здесь не так. Дерек отказывается седлать для меня Вастерлинга. Я хотел было поехать покататься верхом, а он мне не разрешил.
— Он, по-видимому, выполнял приказ, — пробормотала Линни, бросая озабоченный взгляд на Дерека.
— Странно. Я приказал приготовить все для верховой прогулки, — растерянно сообщил отец. — Я велел ему оседлать Вастерлинга!
— Но Дерек исполняет волю лорда Экстона, который требует, чтобы ты не покидал замок. — Линни взяла отца под руку и отвела его в сторонку — подальше от сочувствующих глаз кузнеца. Она пришла сюда в расчете на поддержку отца, а теперь поняла, что рассчитывать на это нечего. В поддержке нуждался сам лорд Эдгар — в поддержке и сочувствии, а могло статься — и в лечении.
Не желая оставлять отца на потеху челяди, Линни вывела его из кузницы во двор.
— Но ведь господин здесь я! — повысил голос сэр Эдгар, пытаясь освободиться от дочери, которая крепко его держала. — А стало быть, мое слово в Мейденстоне — закон! На них стали обращать внимание проходившие по двору люди, выражая удивление по поводу того, что потерпевший поражение и ныне опальный лорд вдруг разбушевался. Линни покрепче ухватила отца за рукав, заставив тем самым снова поднять на нее глаза.
?Отец, ты больше здесь не хозяин. Постарайся вспомнить, как все было, — отчаянно зашептала она ему в ухо. ? Наш замок захватил Экстон де ла Мансе, после чего объявил его своей собственностью и взял меня в жены…
— Ты — Беатрис? Скажи, ты — Беатрис?
У Линни от ужаса перехватило горло. Отец, вглядываясь в нее, дожидался ответа. С не меньшим любопытством на нее взирал кузнец, который ради такого случая оставил свой молот и гвозди и тоже вышел во дворик. Кроме того, на них во все глаза смотрели жена виночерпия и два ее помощник а также два рыцаря и несколько оруженосцев, которые занимались во дворе фехтованием. А Линни не знала, что сказать, — настолько ее огорошил вопрос потерявшего разум отца.
— По моему разумению — ты моя дочь… — продолжил развивать свою мысль сэр Эдгар.
— Ну конечно! А кто же еще? — перебила его Линни. ? Я — Беатрис. Мы находимся в Мейденстонском замке, твой сын… — она в панике пыталась найти нужные слова чтобы отвлечь его внимание от опасной темы, — а твой сын Мейнард лежит в часовне и страдает от ран. Он был ранен. Ты помнишь хотя бы это, отец?
Когда сэр Эдгар снова на нее посмотрел, сердце у нее колотилось, как бешеное. Она знала, что причиняет ему страдания, заставляя вспомнить о том, чего он лишился, но выхода не было. Сэр Эдгар мог проговориться и выдать ее тщательно оберегаемую тайну. Но и наблюдать за тем, как нему возвращалась память, тоже было очень нелегко. Когда он наконец осознал, какая беда приключилась с его семейством, лицо его исказилось болью.
— Беатрис, — едва слышно проговорил он дрожащими губами, и его глаза затуманились от душевной муки, — я было подумал, что ты…
— Она ушла от нас, — прервала его Линни прежде, он успел произнести ее истинное имя. — Сбежала еще до того, как… пал замок. А я — Беатрис, — вдохновенно продолжала она врать, стараясь при этом говорить как можно тише. — Мы с тобой и Мейнард должны держаться вместе поскольку, кроме нас, больше де Валькуров в замке не осталось.
Настырность, которую неожиданно проявил ее отец, покинула его так же быстро, как красное вино вытекает из разорванного меха. Он снова повесил голову, ссутулил плечи и занавесил глаза тяжелыми, набухшими веками.
— Мы ведь потеряли абсолютно все, правда? — робко спросил он у нее, как ребенок, ждущий утешения от матери. Но Линни нечем было его утешить.
Такое же отчаяние, какое в одночасье лишило телесных и душевных сил вчера еще цветущего мужчину и грозного сеньора, нахлынуло на Линни, лишая ее последних крох уверенности. Она пришла к нему, чтобы набраться мужества, а оказалось, что присутствие духа нужно ее отцу куда больше, чем ей.
— Пойдем, отец, — сказала она едва слышно. — Пойдем и посидим с Мейнардом. Боюсь, что наши молитвы очень ему пригодятся.
Он безропотно последовал за ней, как брошенное одинокое дитя. Линни повела его мимо главной башни, за которой скрывалась замковая часовня и комнатка священника, где лежал теперь Мейнард. Но стоило им подняться по ступеням, как дверь распахнулась, и они оказались лицом к лицу с Экстоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131