Она походила на бриллиант, побывавший в руках опытного ювелира, сумевшего при помощи искусной огранки сохранить его природное своеобразие и красоту.
Внезапно Ролан отстранился от матери и быстро соскочил с кровати. На его лице появилось выражение смущения и досады. Элиана оглянулась: на пороге стоял Максимилиан.
– Я приехал пожелать тебе доброго утра, – сказал он.
И Элиана пригласила:
– Входи.
Он вошел, принеся за собой запах мороза, а Ролан тем временем незаметно выскользнул из спальни. Максимилиан мельком взглянул на ребенка: будь это его сын, он воспитывал бы мальчика несколько иначе, но в данной ситуации предпочитал не вмешиваться.
Элиана протянула возлюбленному руки.
– Холодно сегодня?
– Да, – отвечал Максимилиан, наклоняясь, чтобы ее поцеловать.
Потом выпрямился и с улыбкой посмотрел на молодую женщину.
– Ты прекрасна! – сказал он и прибавил: – Я на службу. Буду к вечеру. Ты помнишь о приеме?
Элиана кивнула.
– Я обо всем позабочусь.
– Превосходно, любимая! Тогда до встречи.
С этими словами он повернулся на каблуках и направился к дверям. Элиана проводила возлюбленного взглядом. Максимилиан был одет в форму чиновника дипломатического ведомства: в черный фрак и пальто с пунцовыми обшлагами, белый шелковый пояс и шляпу с красными перьями. Молодая женщина всегда изумлялась тому, как даже в этом нелепом наряде Максимилиан умудряется выглядеть элегантным, полным достоинства светским человеком.
Вообще удивляться стоило многому. Например, Элиана до сих пор не знала, каким образом Максимилиану удалось попасть в списки «благонадежных» эмигрантов, тогда как ей было доподлинно известно, что он участвовал в контрреволюционном заговоре. Однако, вернувшись в Париж, он очень быстро добился реабилитации и получил должность в дипломатическом ведомстве.
Максимилиан часто ночевал у Элианы и почти всегда заезжал по вечерам, но жили они, согласно его решению, отдельно друг от друга. Сам он поселился в скромной квартире, для своей же возлюбленной снял просторный двухэтажный особняк с красными кирпичными стенами, оконными обрамлениями из белого тесаного камня, островерхой крышей и небольшим изящным крыльцом.
Внутренняя отделка дома отвечала вкусам времени: полукруглый бальный зал с мозаичным полом украшали стройные ионические колонны, потолок и стены салона – роспись и позолоченная резьба.
Каждый вечер сюда съезжались представители нынешнего светского общества – чиновники и военные со своими подругами или супругами. Они пили вино, играли в карты, музицировали, вели беседу. Ежевечерние сборища несколько утомляли Элиану, но таково было желание Максимилиана, и она не решалась возражать. Он хотел видеть здесь этих людей, хотел, чтобы Элиана принимала их так, как подобает радушной хозяйке, и, повинуясь ему, она играла свою роль, причем играла превосходно: прошло совсем немного времени, и ее салон превратился в один из самых модных салонов в околоправительственных кругах.
Конечно, молодая женщина надеялась, что они с Максимилианом станут жить иначе – больше времени будут проводить вдвоем, поселятся в одном доме, но… приходилось мириться с тем, что есть.
Она знала, что созданный ею салон служит его целям, но находила это естественным и не видела ничего плохого в явном стремлении Максимилиана сделать карьеру.
Наблюдая за своим любовником, Элиана поражалась, насколько гармонично его романтическая внешность сочетается с редкостной деловой хваткой. Кого не удавалось пленить умом прирожденного политика, он очаровывал обаянием светского человека, а иногда, хотя и крайне редко, Максимилиан мог быть жестким, решительным и холодным. В ее возлюбленном словно бы жили два человека – на поверхности были очарование, блестящее остроумие и благородство одного, а второй точно наблюдал за этим первым из глубины души и указывал, как ему себя вести и что делать. И настоящего лица того второго, главного, не видел никто.
И тем не менее Максимилиан никогда не притворялся, не играл, он всегда оставался самим собой – это была одна из граней дарованного ему Богом таланта идти к своей цели, не наживая врагов. В его жизни почти не случалось потерь: он спас свое состояние, занял прежний служебный пост, и даже начальник у него был тот же самый, господин Рюмильи, дядя Софи Клермон.
Он больше не заговаривал с Элианой о браке, но она не обижалась. В свое время она вступила в связь с этим человеком, потому что устала страдать и бесконечно чего-то ждать. Она мечтала стать счастливой и стала. Правда, это было, если можно так выразиться, несколько иное счастье, и все же Элиана не собиралась роптать на судьбу.
Она чувствовала, что Максимилиан по-прежнему любит ее, что она желанна ему. Он снова ввел ее в светское общество, он был достаточно откровенен с нею, он оплачивал все ее расходы…
Элиана наняла прислугу, кроме того, уговорила Дезире вернуться к ней, правда, уже не в качестве горничной, а скорее компаньонки и доверенного лица. Она поговорила с Эмилем, и тот согласился отпускать жену три раза в неделю с условием, чтобы к вечеру она непременно возвращалась домой. У Дезире и Эмиля подрастало уже двое детей: старший сынишка Себастьян и младший Жорж.
В обществе Дезире Элиана отдыхала душой, с нею она делилась очень многим, иногда – даже самым сокровенным. Ведь они столько пережили вместе! Впрочем, сейчас женщины почти не вспоминали о прошлом вслух, благо вокруг происходило так много разных событий!
Позади были ликвидация антиправительственного заговора Бабефа и знаменитый итальянский поход молодого генерала Бонапарта, и в общественной жизни Франции исподволь назревали перемены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155