Ты, наверное, больше любишь этого мальчишку, чем меня!
Агнесса опустила малыша в кресло и подошла к дочери.
— Что ты такое говоришь, маленькая? — с ласковой грустью произнесла она. — Ты же знаешь, прекрасно знаешь, что больше всех на свете я люблю тебя! Тебя и Джерри — ведь вы мои дети. Конечно, и к Рею я отношусь хорошо…
— А папа?
— Папа любит всех вас.
— И Рея?
— И Рея.
— А я его не люблю! Он противный мальчишка.
Агнесса присела перед дочкой на корточки и, обхватив ее плечики, глядя снизу вверх, заговорила:
— Видишь ли, доченька, я понимаю, как тебе обидно, но пойми и ты: у Рея совсем недавно умерла мама, он очень переживает, потому такой нервный. Он не хотел тебя обижать, он просто боится, что папа не будет его любить, что он любит только тебя и Джерри. А ведь Рею тоже нужно, чтобы его любили, он один, совсем один. Необходимо подождать, пока он успокоится. Вы с ним еще подружитесь, вот увидишь!
Джессика упрямо мотнула головой.
— Никогда я с ним не подружусь!
— Нет, Джесси, так нельзя! Нужно уметь прощать, ты же добрая девочка. У тебя есть мама, папа и братишка, а у Рея никого нет. Что бы ты чувствовала, если б осталась совсем одна? И папу нельзя расстраивать, он тоже переживает. Понимаешь?
— Значит, папе ничего теперь нельзя рассказывать, а только тебе?
— Нет, и ему можно, но бывают случаи, когда не стоит его огорчать. Он-то очень хочет, чтобы вы с Реем подружились, ведь мама Рея была его родной сестрой, как ты для Джерри.
— Ладно, я помирюсь с ним, только если он пообещает больше так не делать. — Джессика была незлопамятна.
— Да, милая. И лучше просто сделай вид, что ничего не было. Будь с ним приветливой, как со всеми. Договорились?
Джессика скорчила недовольную гримаску.
— А если он опять?..
— Тогда я сама с ним поговорю.
— Хорошо, мама. Я пойду к Рейчел на кухню; она сказала, что будет печь пирог и разрешит мне помочь делать начинку.
Агнесса улыбнулась и поцеловала дочь.
— Иди, милая.
Джессика убежала. Агнесса снова взяла Джерри на руки и направилась наверх, по дороге думая о случившемся. Она страшилась разногласий в семье. Вчера вечером она неосмотрительно, как теперь оказалось, заметила в разговоре с мужем, что Рей мало похож на Лилиан, разве что цветом волос. «Да это же вылитый Кларк!» — сказал Орвил, и Агнесса уловила в его голосе неприязнь. А тут еще Джессика… Не многовато ли вокруг живых портретов? Она всегда была благодарна Орвилу за его отношение к Джессике. Он заботился о ней, никогда не забывал поинтересоваться ее детскими переживаниями и делами, часто шутил, иногда даже играл с нею. Хотя появление Джерри и отняло у него некоторую долю внимания к девочке, Агнесса все-таки оставалась спокойной. А что будет теперь? Если наступит разлад… Агнесса вздрогнула. Она очень хотела понять и не могла: отчего судьба, в разных образах представая перед ней, постоянно избирает ее жертвой больно ранящих мелочей и затем нагоняет темные тучи, заслоняющие радость и свет простой жизни.
Джерри опять раскапризничался, Агнесса принялась его успокаивать, и это помогло ей отвлечься. Все-таки иметь сына совсем не то, что дочь, это она поняла, родив второго ребенка. Девочка ближе к матери по своей природе, ее легче и проще понять, ей в большей степени можно довериться, зато появление сына рождает какую-то особую гордость, удивительное сознание уверенности в том, что ты не зря появился на свет.
Джерри был темненький, но личиком пока еще мало напоминал и мать, и отца. Агнессе, конечно, хотелось, чтобы сын походил на Орвила. Глаза у мальчика были светло-карие, со слабыми проблесками зелени, совсем как у Джессики.
Агнесса улыбнулась. Главное, что мальчик такой жизнерадостный, веселый, здоровый — это лучшее доказательство, что все не так уж и плохо!
Какое все-таки счастье, когда тебя любят!
— Так что же, Рей? — медленно произнес Орвил, присаживаясь в кожаное черное кресло. — Что это значит? Почему ты позволяешь себе такие выходки?
— Я ничего не говорил, — быстро повторил мальчик.
— Неправда! Джессику я знаю: она не станет лгать!
Рей промолчал, но Орвилу показалось, что губы мальчика дрогнули в усмешке.
Орвил встал с места. Он не случайно привел племянника именно сюда: здесь, в рабочем кабинете, ему доводилось вести немало серьезных разговоров, он привык к уверенности и разумному спокойствию, внушаемому обстановкой, но сейчас ему стало не по себе. Он был растерян, по правде сказать, не знал, как продолжать разговор и не хотел, чтобы Рей это понял.
— Почему ты решил, что Джессика мне не родная? — произнес он и тут же пожалел о своем вопросе. Возможно, это Лилиан… Он не винил ее, а, скорее, винил себя: как же случилось, что сестра была одна в этой жизни и умерла со страданием в сердце?
— Это мама сказала тебе? — тихо спросил он племянника.
Рей молчал. Он смотрел в сторону, словно бы и не слушая своего дядю. Орвил пригляделся, ему показалось, что мальчик отнюдь не подавлен: он, скорее, казался равнодушным или же тайно раздосадованным. Похоже, эту уменьшенную копию Кларка не волновало ничего, кроме благополучия собственной персоны. Орвил вспомнил слова Лилиан о том, что душа ее мужа (а сквернее едва ли создавал Господь!) вселилась в ребенка, чтобы мучить ее на этом свете. Он повысил голос:
— Отвечай!
— Ничего она не говорила, — сердито буркнул мальчик, глядя в ковер.
— Тогда почему ты обижаешь девочку? По какому праву, скажи? Что она сделала тебе? Ты только вчера приехал, а от тебя уже лихорадит весь дом! Смотри мне в глаза!
Мальчик улыбнулся уголком рта, но глаз не поднял, тогда Орвил (раздражение, вопреки обыкновению, переполняло его) резко приподнял голову племянника за подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139