Но с тех пор Хэлу довелось испытать настоящую опасность.
— Значит, ты предоставишь мне всего одну кровать? — пошутил Хэл, когда они свернули с Бентинк-стрит на Уэлбек-стрит. — Ты стал похож на тех богачей, среди которых вырос, да?
— В твоем распоряжении будет столько комнат, сколько ты захочешь. — Люсьен снова почувствовал себя мальчишкой. Когда они войдут в дом, возможно, ему придет в голову съехать вниз по перилам. — Выбирай любую из десяти спален, в каждой великолепная кровать с дюжиной пуховых перин.
— Как у принцессы на горошине? — усмехнулся Хэл. — Мое плебейское происхождение не позволит мне оценить подобную роскошь. — Хэл остановился и внимательно посмотрел на Люсьена. — Знаешь, мне бы очень этого хотелось. В казармах полно старых вояк. Они щедры на проявление сочувствия, но когда собираются вместе, слишком много говорят о войне.
— Ну так идем ко мне. Я отправлю кого-нибудь за твоими вещами.
Они свернули на Мальборо-сквер. Когда начнется сезон, здесь будет многолюдно, дома будут сверкать освещенными окнами, от экипажей некуда будет деться, но пока здесь было тихо.
— Кстати, почему бы тебе не приехать в Белкрейвен и не поддержать меня в момент сурового испытания? — поинтересовался маркиз. — Моя мать всегда относилась к тебе с особой нежностью.
— Ты хочешь, чтобы я своим видом погубил торжественную церемонию? — Хэл впервые заговорил о своем ранении.
— Ты вряд ли сможешь это сделать. Ты герой.
— Отверженный Господом, — пробурчал Хэл, глядя в сторону. — А почему ты решил, что бракосочетание станет для тебя суровым испытанием? Это имеет отношение к тому, что когда-то устроил Ник?
Люсьен не был готов к откровенному разговору даже с Хэлом. Он сделал вид, что ищет в карманах ключ от парадной двери.
— Конечно, нет, — бросил он небрежно и, распахнув створки, пропустил гостя вперед. На столике стояла зажженная лампа, но, по его распоряжению, слуги не встречали его в холле в ожидании приказаний. Их с Хэлом шаги гулко отдавались по мраморным плиткам холла.
Люсьен не привык возвращаться в пустой дом. Никогда прежде он не отдавал слугам подобных распоряжений и теперь не сомневался, что на их половине им недовольны. И все из-за Элизабет Армитидж. Она сумела сделать так, что он стал относиться к слугам, как к неотъемлемой части своей семьи.
— Тебе понадобится сегодня ночью что-нибудь, кроме ночной рубашки, Хэл? — спросил Люсьен. — Я приказал всем слугам отправляться спать и не дожидаться меня. Будет глупо будить их в такой час. Тем более что это можно сделать только одним способом — ударить в пожарные колокола.
— Ничего не нужно. Я спал одетый и в грязи гораздо чаще, чем мне хотелось бы об этом помнить. Знаешь, мне будет приятно снова посетить Белкрейвен. Ты же знаешь, твоя мать — моя первая и единственная любовь. А почему бы тебе не позвать Кона и Дэра? Они только и ждут приглашения.
Поднимаясь по лестнице, Люсьен подумал, что это неплохая идея. Некоторые события легче пережить, когда вокруг тебя много людей.
Глава 9
На долю Бет выпали такие напряженные дни, что ей было не до философствования. Ей пришлось серьезно готовиться к балу — брать уроки светского этикета, наносить визиты и делать покупки. Они трижды ездили в Оксфорд за шелковыми чулками и туфлями, искусственными цветами и перчатками для детей, которые будут сопровождать их на церемонии. Бет догадывалась, что такая бурная деятельность была организована лишь для того, чтобы чем-то ее занять, и была благодарна за это герцогине. С одной стороны, это не позволяло ей слишком глубоко задумываться, а с другой — у нее была возможность порепетировать правила новой жизни. Смирившись с тем, что именно такого распорядка ей придется придерживаться до конца дней, она старалась обучиться всему как можно скорее.
Она уже привыкла к постоянному присутствию слуг, и ее не волновала их реакция на ее поведение. Но вот перестать относиться к ним как к людям она не могла.
Когда однажды она гуляла в саду и случайно застала там рыдающего мальчика, она не удержалась и остановилась рядом с ним. Она видела его раньше, на конюшне. Хотя в его резко очерченных чертах и сломанном носе было мало привлекательного, Бет уже тогда оценила живой блеск и ум в его глазах. Ей не хотелось, чтобы он горевал.
— Что случилось? — мягко поинтересовалась она.
Он испуганно вскинул на нее глаза и упал на колени.
— Ничего, мэм, — ответил он, растирая заплаканное лицо грязным кулаком.
— Скажи, ты работаешь на конюшне?
— Да, мэм.
— Тебя накажут за то, что ты сейчас не там?
— Нет, мэм. Они не думают, что я вернусь слишком быстро после того, как старый Джарвис отхлестал меня кнутом.
Судя по всему, наказание не было особенно жестоким, но Бет все же выразила мальчику сочувствие.
— Боже мой, ты сделал что-то очень плохое?
Тот кивнул и понурился. На вид ему было десять — двенадцать лет. Бет присела около него на корточки.
— Меня зовут Бет Армитидж. А тебя?
Мальчик нахмурился, словно этот вопрос поставил его в тупик.
— Робин, — ответил он наконец несколько вызывающе. — Робин Бабсон.
— Ну, Робин, почему бы тебе не сесть рядом и не рассказать мне, в чем ты провинился? Может быть, нам удастся предотвратить будущее наказание.
— И не думайте, — мрачно отозвался он. — Старик Джарвис не даст мне спуску.
— Что же ты натворил?
— Упустил коня. Викинга. Огромного жеребца самого маркиза. И он повредил себе ногу.
— Господи! — ужаснулась Бет. Она знала, как ценил Арден своего любимого скакуна. — Это серьезная провинность.
— Когда он вернется, он меня убьет, — глотая слезы, прошептал мальчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108