Дети делят все на черное и белое. К счастью, они способны быстро восстанавливать свои силы, как душевные, так и физические, и не склонны раздумывать над прошлым, если встретились с чем-то новым. Вчера Теодор утешился обещанием половить рыбу, а сегодня Санта-Клаус затмил все остальное. Маргарет обняла мальчика за плечи.
– Не расстраивайся заранее, по-моему, я видела какие-то шерстяные носки в одном из сундуков.
– Правда? – Лицо его снова загорелось надеждой.
Она торжественно кивнула, взяла Аннабель на руки и сказала:
– Пошли посмотрим.
После обеда в тот же день Хэнк учил Теодора ловить рыбу.
– Дай я тебе покажу, как это делается. Держи повыше. – Хэнк подмигнул мальчику и встал за его спиной. – Легче поймать рыбу длинной удочкой. Течение уводит в сторону бечевку, которая не привязана.
– Но ты поймал таким образом много рыбы.
Этот ребенок никогда за словом в карман не полезет.
– Только потому, что у меня не было времени сделать нормальную удочку.
Буквально через минуту они увидели, что у них клюет. Ребенок завизжал от радости и, как всегда, сопроводил это продолжительными прыжками. Хэнк взял леску, обмотал ее вокруг запястья и подставил мальчику:
– Тащи!
И они вытащили. Через несколько минут здоровенный окунь бился на песке рядом с двумя, которых поймал Хэнк.
– Как называется моя рыба? – Теодор еще не закончил прыжки.
– Окунь.
– Это большая рыба?
– Да, ты поймал прекрасную рыбу.
Хэнк стоял на песке на коленях и вынимал крючок. Внезапно Теодор обнял его за шею и крепко поцеловал, чем застал его совершенно врасплох. Он продолжал стоять на коленях, а ребенок висел у него на шее. Хэнк похлопал мальчика, а тот, захлебываясь от восторга, закричал:
– Спасибо, Хэнк! Я сделаю тебе самый лучший рождественский подарок на свете. Вот ты увидишь и убедишься.
– Подарок? – повторил он, как бы не понимая.
– Ну да! Смитти говорит, что мы должны сделать друг другу рождественские подарки. Можно, я пойду и расскажу им о рыбе? Об окуне?
– Конечно, что ты спрашиваешь! Иди.
Теодор побежал по пляжу со всех ног.
«Рождественский подарок», – подумал Хэнк. Проклятие! Он даже не помнит, когда еще у него были подобные заботы. Он долго стоял с удочкой в руке, делая вид, что рыбачит. На самом деле он думал.
Смитти и дети собирали раковины. Может, готовились к Рождеству? Слышался их смех, чистый, звонкий и свежий. Лидия несла в подоле собранные сокровища, а Теодор показывал им все, что ему удалось найти. Аннабель толкалась около Смитти, которая сидела в центре веселой компании, рылась в песке и болтала так же возбужденно, как и все. Она была больше похожа на девчонку, чем на умудренного профессионала.
Хэнк отбросил удочку и уселся на камень, нисколько не интересуясь временем. Он исподтишка наблюдал за ними, как будто это было самое важное занятие на земле.
Через несколько минут (или часов?) он взглянул на океан, который все так же гнал свои волны, они накатывались на берег и отступали, оставляя пену и мокрый песок – все те же кокосовые пальмы покачивались под ветром. Те же птицы летали в поднебесье. Ничего не изменилось. Так будет продолжаться всегда, и через тысячу лет. В то же время он знал, что многое в нем и для него переменилось. Он чувствовал теперь по-другому, он сам изменился и не мог решить, нравится ему это или нет.
Хэнк спиной почувствовал, что Смитти посмотрела в его сторону. Он ощущал ее теплый и ласковый взгляд, такой же свежий и приятный, как прохладный бриз. Он повернулся как раз тогда, когда она поднялась на ноги. Она сказала что-то Лидии, та кивнула и взяла малышку. Смитти направилась к нему своей грациозной, исключительно женственной походкой, в таких случаях он всегда думал, почему он не сидит сзади нее и не любуется этими длиннющими ногами.
Подойдя поближе, она улыбнулась:
– Мы собираем ракушки.
– Я вижу.
Смитти отбросила волосы со лба.
– Не хочешь присоединиться?
Он покачал головой.
– Мне надо ловить рыбу, чтобы тебе было что кремировать на обед.
– Да, общеизвестно, что я последовательна. – В голосе ее был слышен смех. Она взглянула на лежащую рядом с ним рыбу. – Тебе как подать, в виде угля или головней?
Он засмеялся вместе с ней.
– Я намерена усовершенствовать свое мастерство, – произнесла она с напускной важностью, и они снова расхохотались.
За последние несколько дней их отношения переменились, особенно это касалось манеры их общения. С самого начала, сначала в спасительной шлюпке и потом на острове, они дразнили и подначивали друг друга, каждый старался досадить другому. Теперь они больше шутили, меньше говорили колкостей, больше смеялись. Хэнк считал, что вряд ли где-нибудь есть женщина, с которой так легко разговаривать и которую можно было бы поддразнивать, а она бы не обижалась и умела смеяться над собой, подобно Смитти. Она стояла, заложив руки за спину. Ветер прижимал тонкую ткань к телу, развевал разорвавшийся подол юбки так, что были видны загорелые ноги. Маргарет смотрела вниз и в своей обычной манере зарывала ноги в песок. Хэнку же непреодолимо захотелось охладиться, поплавать. Он с тоской взглянул на океан. Что же он будет делать дальше? Все время сидеть в воде? Как он будет справляться с желанием? Он хотел ее, но не только его тело так отчаянно реагировало, он хотел ее и умом. И когда он был рядом с ней так близко, как сейчас, он только еще четче, яснее понимал это.
Тут Смитти откашлялась, склонила голову набок и одарила его одним из своих прямых взглядов.
– У нас есть одна трудность.
Он спокойно ответил:
– Да, думаю, есть.
– Хорошо, я рада, что ты понимаешь. Нам надо подготовиться к встрече Санта-Клауса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97