– Почему ты не выходишь из бутылки?
– Потому что.
– Я хочу, чтобы ты мне ответил.
Теодор огляделся.
– Я мечтал, чтобы ты все это тоже увидел.
– Итак, ты не выйдешь?
Ребенок кивнул. Хэнк наблюдал.
– А ты не мог меня просто попросить?
– Ты бы не пришел.
Да, черт побери, он подумал, что ребенок прав. Именно так. Он бы не пришел.
– Послушай, нельзя прожить жизнь, манипулируя людьми, пользуясь другими как куклами, чтобы добиться своего.
Ему показалось, что он слышит голос Смитти. Вот бы она обрадовалась, если бы присутствовала здесь. Она бы не упустила случай вставить какие-нибудь крылатые слова, вроде «чья бы корова мычала».
– Но у меня сработало.
– На этот раз – может быть. Ну а дальше? Если не получится, что ты будешь делать?
– Ты устроишь мне взбучку?
Хэнк опешил:
– А что, твой отец так поступал?
– Иногда.
Он заложил руки за спину и посмотрел на джинна, но именно в тот момент джинн нырнул обратно в книгу.
– Но я же тебе не отец.
Теодор молчал некоторое время, потом прошептал:
– А мы не можем хотя бы вид такой сделать?
– Тебе не терпится, чтобы тебя отлупили?
– Нет.
– Хорошо, а то я детей не бью.
Ребенок что-то прошептал.
– Я тебя не слышу.
Тогда он взглянул на Хэнка, его лицо посерьезнело.
– Я бы перенес порку, если бы это значило... если бы кто-то... – Теодор остановился, потом выпалил: – Я просто хочу иметь отца!
Хэнк услышал чье-то фырканье и метнул взгляд в сторону дивана. Книга ходила ходуном в коротеньких толстых руках. Хэнк опять вернулся к Теодору, тот как будто ожидал услышать «да». Не в силах смотреть ему в глаза, он перевел взгляд на дурацкие деревянные часы.
– Прости, я не могу быть настоящим отцом.
– Почему?
Хэнк горько рассмеялся.
– Черт меня возьми совсем, если я знаю. У меня никогда не было отца. – Он посмотрел на ребенка и понял, что такой ответ не удовлетворяет его.
– Чтобы стать папой, обязательно нужно самому иметь отца? Разве нельзя научиться?
Хэнк потер подбородок, чтобы скрыть смущение. У него не было ответа. Он помолчал, потом опустился на колени, чтобы смотреть Теодору прямо в глаза.
– Послушай, я был сиротой, и ты – сирота. У нас есть много общего, может, мы просто будем друзьями? Будем товарищами?
Ребенок задумался.
– У меня никогда не было товарища. А что, делают друзья?
Хэнк пожал плечами:
– То, что мы с тобой делали. Ты можешь мне помогать, как помогал с парусом и с хижиной.
– Приятели время вместе проводят?
– Конечно.
– Ловят вместе рыбу?
– Мы можем этим заняться.
– Плавают?
– Разумеется.
– Я не умею плавать.
– Ты можешь научиться.
– Если я могу научиться плавать, почему ты не можешь научиться быть отцом?
Хэнк мог бы поклясться, что кто-то на диване пробормотал: «Ну-ка ответь на этот вопрос, болван», но, когда он обернулся с быстротой молнии, джинн сидел в том же положении.
– Гораздо легче учиться, когда ты молод.
Теодор, видимо, что-то вспоминал:
– Теперь я понимаю, что Смитти говорила о твоем образе жизни.
– Каком образе жизни?
– Не знаю. Смитти сказала, что у тебя устоявшийся образ жизни.
– Правда?
Мальчик кивнул.
Хэнк с благодарностью подумал о том, что Смитти нашла довольно приличные слова для описания такого куска осла, каким он был на самом деле.
– А ты научишь меня играть в бейсбол?
Хэнка как будто кто-то ужалил, так он заорал: «Кто тебе сказал...» – но тут же осекся.
Теодор взял в руки биту и смотрел на него с искренним удивлением. Хэнк внезапно понял, что он завопил на парня без всяких оснований. Мальчик ничего ни о чем не знал, да и никто здесь об этом не знал. Он посмотрел на джинна. Тот уже не читал книгу, а наблюдал за ним с пытливым интересом. Хэнк сдвинул брови с мрачным видом, но ничего не добился, ему пришлось взять биту из рук Теодора и отбросить ее на подушки.
– Давай выберемся отсюда.
– Но...
– Сейчас. – Хэнк протянул ему руку. – Пошли.
Теодор посмотрел на него, положил бадминтонную ракетку и воланчик, снял кепку, венок и тогу, торжественно отдал их джинну и важно объявил:
– Нам пора уходить.
Мадди свалил все вещи на диван, дал одну руку Теодору, другую – Хэнку, и через мгновение они вылетели из бутылки, как пробка из шампанского.
Маргарет стояла около Хэнка на коленях, он лежал плашмя на песке. Туманное кольцо из цветного дыма постепенно рассеялось. Теодор, Мадди и Лидия со спящей Аннабель на руках толпились рядом и с опаской выглядывали из-за спины Маргарет.
– Он умер? – спросил Теодор.
– Нет, дорогой.
Хэнк застонал. Маргарет успокоила остальных:
– Видите, он приходит в себя. Хэнк? – Она положила руку ему на грудь.
– У меня получилось? – спросил он слабым голосом. – Где я? Невредим?
– Ты несколько минут был без сознания.
Хэнк охнул, потом открыл глаза, но сначала не мог их сфокусировать. Затем, видимо, узнал детей, Маргарет, его жуткий взор переместился на Мадди. Хэнк сразу же заморгал, сморщился, как будто хлебнул уксуса, потер кулаками глаза и выругался, как пьяный матрос. Маргарет обернулась к остальным, закатила глаза и сказала:
– Ну, вы видите, он явно пришел в себя. Я же говорила вам, что нам не о чем беспокоиться. Он, вероятно, упал головой вниз. Бегите, не ждите нас. Мадди пойдет с вами.
– Подождите! – крикнул Теодор, и его рыжая голова показалась из-за плеча Маргарет. – Хэнк, с тобой все в порядке?
– Да, не бойся, – проскрипел контуженный.
– Хорошо. Мы ведь останемся товарищами?
– Да.
Мальчик развернулся на месте и опрометью бросился прочь.
– Лиди! Подождите меня!
– Что, черт возьми, произошло? – насупясь, спросил Хэнк.
– Когда вы вылетели из бутылки, ты отпустил руку Мадди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97