Вытерев рот тыльной стороной трясущейся руки, он подошел к своей кровати, убрал фитиль в керосиновой лампе, затем сел и уставился в темноту.
Он сделал еще глоток, размышляя, неужели из-за такой тяжелой жизни он настолько поглупел, что клюнул на пустоголовую блондинку с именем небезызвестной танцовщицы, исполнявшей разнузданные танцы в клубе «Париж».
Сэм не понимал, что, черт возьми, с ним произошло. В его жизни были женщины. Мужчина, достигший тридцати трех лет, при таком образе жизни, как у него, не мог не иметь множества женщин. Впрочем, меньше, чем у Кэссиди, но Сэм сомневался, что найдется много удальцов вроде его друга, оставшихся в живых после стольких побед. Лично у него было предостаточно опытных женщин, никогда не просивших больше того, что он мог дать – ничего, кроме секса.
Господи! Ему только что пришла в голову ужасная мысль: Лолли, вероятно, девственница. Чертова девственница. Он сделал еще глоток, закашлялся и со стоном опрокинулся на кровать. Та глупая птица была права. Он действительно по уши в дерьме, и ему нужна лопата, чтобы откопать себя. Но сегодня вечером он воспользуется бутылкой и будет пить до тех пор, пока не перестанет видеть наивные голубые глаза, уставившиеся на него из темноты.
Лолли лежала на кровати, уставившись в темноту. Время от времени ее задумчивый взгляд обращался на дверь, подпертую зеленым стулом. В глубине души ей хотелось увидеть, как поворачивается дверная ручка, хотелось, чтобы Сэм вернулся. И в то же время она мечтала оказаться в своей комнате в Гикори-Хаус, где все ей знакомо.
То, что произошло сегодня вечером, было абсолютно ей внове. Лолли лежала на кровати, уставившись на темный потолок, одна-одинешенька, и вспоминала вкус поцелуев Сэма. Как бы напоминая себе, что все это ей не приснилось, она легонько провела пальцем по губам. Они немного припухли. Она облизала губы и почувствовала легкое покалывание. Ее гордость тоже пострадала. Лолли больно укололо то, как он покинул ее, то, как он смотрел на нее, когда приказывал приставить к двери стул, – как будто сердился.
Лолли вздохнула, вспомнив, как сама чуть ли не напросилась на поцелуй. Она застонала и прикрыла глаза рукой. Получается, она вновь совершила какую-то оплошность, раз он рассердился.
Надо признаться, она надеялась, что он ее поцелует. Какой-то злобный маленький чертенок внутри ее заставил Лолли подтолкнуть Сэма. Ей хотелось проверить разницу между невинным флиртом, который был у нее в четырнадцать, атакой Джима Кэссиди и поцелуем Сэма.
Сэм победил.
За всю свою жизнь она не испытывала того, что Сэм заставил ее почувствовать. Ей часто доводилось слышать одно старое изречение: каждая влюбленная женщина верит, будто ее любимый может достать луну и звезды. Теперь она убедилась в правоте этих слов.
Она мечтательно прикрыла веки, вспоминая его прикосновения, объятия, поцелуи, тяжесть его торса, прижатого к ее груди, пальцы, обхватившие ее талию, а потом распускавшие ей волосы, вспоминала его губы, прижатые к ее рту. Она до сих пор чувствовала их вкус, а если делала глубокий вдох, то ощущала его запах на своей одежде и коже.
Она не подозревала, что такое случается между мужчиной и женщиной. В школе она слышала кое-какие разговоры и знала, что после свадьбы мужчина и женщина чем-то там занимаются. Но ей казалось странным, что если это происходит до свадьбы, то становится грехом.
Лолли натянула на себя одеяло и крепко вцепилась в него руками, испытывая потребность обнять хоть что-то. У нее промелькнула мысль, что, возможно, как раз сегодня она согрешила с Сэмом, позволив ему то, чего нельзя позволять мужчине до свадьбы. Лолли долго думала об этом. Наконец она повернулась на бок, придя к твердому решению. То, что было таким чудесным, никак не может зваться грехом.
Глава 18
Лолли подошла к пустым клеткам и пересчитала их. Восемь. Так она и думала. Птиц было восемь, а она нашла только пять. Кроме того, нужно было придумать способ изловить их, так как все, кроме двух, держались пугливо и настороженно, когда она их кормила. Придется искать пропавших.
Лолли подавила зевок, разглядывая клетки. Только не сегодня, подумала она. Ей уже и так пришлось провести несколько часов в густых зарослях, отмахиваясь папоротником от москитов, когда она пыталась приманить петухов. Насекомые слетелись к ней, как мухи на мед, наверное, потому, что в тот день было как-то по-особенному влажно и душно. Воздух был жаркий, мокрый, липкий, как и она сама, не говоря уже о том, что пришлось терпеть зуд, грязь и усталость.
Прошлую ночь она тоже не спала, все металась в постели и переворачивалась – теперь бессонница сказывалась. Лолли расправила затекшие плечи, а все оттого, что приходилось спать на неудобной кровати, подолгу стоять согнувшись, пытаясь выманить из зарослей одичавших птиц. Лолли поддернула закатанные рукава выше локтей и, пока шла к своему бунгало, расчесывала укусы на руках.
К тому времени, когда она достигла крыльца, руки и шея были сплошь покрыты вспухшими красными полосами и нестерпимо зудели. Лолли надеялась, что влажная ткань успокоит зуд. Открыв дверь, она поспешила в комнату, не забыв повернуть замок, который Гомес починил днем раньше. Замок то и дело заедало, но солдат с ней не разговаривал и даже не поинтересовался, исправно ли работает защелка. Лолли очень не хотелось вновь пережить гнетущую тишину во время ремонта. Вот когда она исправит свою ошибку, тогда, возможно, она и скажет о замке. До тех пор придется помолчать.
Посадить защелку на место она сумела только двумя руками и, подходя к ведру с водой, потирала побелевшие пальцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108