Наступила тишина, за спиной раздался вздох облегчения.
– Заходите, быстро! – велел спокойный голос, принадлежавший, как сообразила Катерина, главному в этой компании. – Надо еще на пульт позвонить.
У нее упало сердце. Она-то надеялась, что эти типы не знают, как на самом деле отключается сигнализация. Тогда у нее был бы шанс, потому что, если не даешь на пульт отбой в течение двух минут, из отдела охраны немедленно посылают дежурную машину с оперативной группой.
– Где телефон?
– На кухне.
Поддерживая под локоть, ее поволокли на кухню. Катерина покосилась вправо и увидела человека, которому принадлежал тот ровный, пугающий своим спокойствием голос. Повыше ее ростом, худощавый, обыкновенно одетый, вроде бы тот самый, что был в кепке. Однако его лицо… Лица у человека не было!
Катерина пережила мгновение дикого страха, прежде чем поняла, что у него не содрана вся кожа с головы, а просто на нее напялен светлый капроновый чулок.
Трясущейся рукой сняла трубку, но «чулок» вырвал ее, грозно приподняв пистолет. На ствол была навинчена какая-то круглая штука. Очевидно, это и есть глушитель.
– Нашла дурака, – усмехнулся он глухо. – Говори телефон охраны и свой код, я сам позвоню. Ну! Время идет!
Итак, он знает даже про то, что через две минуты…
Она опустила голову, чтобы не видеть, как нетерпеливо подрагивает ствол.
– Наберите 65-18-41. Когда ответят, скажите: 78, Старостина, снимите с охраны, пожалуйста.
– Пожалуйста? Ну-ну.
«Чулок» начал набирать номер указательным пальцем той же руки, которой держал трубку. Надежда на то, что для этого он положит пистолет, погасла.
«Да если бы и положил, ты что, схватила бы его и начала стрельбу?» – зло спросила себя Катерина и вздохнула: ответ на оба вопроса был однозначный: нет.
65…18…41… У нее дрогнуло сердце.
– Алло! – Трубка резонировала, и голос ответившей был отлично слышен.
Катерина вскинула голову.
«Чулок» чуть отстранился, словно опасаясь, что она схватится за трубку, и поднял пистолет к самому ее лицу, чтобы предупредить охоту заорать: «Помогите! Грабят! Убивают!» Катерине было видно, как дрогнул его палец на курке, и она прикусила губу. Что толку кричать…
– 78, Старостина, снимите с охраны, пожалуйста.
– Нет проблем, – отозвался безмятежный женский голос, и послышались короткие гудки.
– Отбой, – заключил «чулок», кладя трубку и выталкивая Катерину в прихожую. – Займитесь ею, ребята, если хотите, а нет, свяжите покрепче. И к делу, быстро!
– Погодите, – выдохнула Катерина, хватаясь за косяк и чувствуя, как у нее подгибаются ноги. – Мне плохо, меня сейчас…
Она не договорила, зажала рукой рот и рванулась в туалет.
«Чулок» шагнул было следом, но тотчас брезгливо скривился и отпрянул:
– Блюет. Эй, присмотрите за ней, а я тут займусь.
Вода в бачке шумела, Катерина не слышала за своей спиной движения, но чувствовала, что кто-то стоит в дверях, меряет взглядом ее напрягшиеся бедра…
Опять спустила воду, выпрямилась, отирая дрожащие губы.
– Прополощи пасть, – велел долговязый смуглый парень, стоявший в дверях. – А еще лучше – зубы почисть, а то я брезгливый. Отсосешь для начала, а там посмотрим.
Катерина снова покачнулась и оперлась на стиральную машину. Туалет в ее квартире был совмещенным с ванной.
– Пожалуйста, выйдите на минуточку, – пролепетала она, не слыша своего голоса за шумом воды. – Мне плохо, плохо, выйдите!
– Щас будет хорошо, – пообещал он, расстегивая штаны.
– Мне… у меня что-то с желудком, мне надо… – Она махнула на унитаз.
Лицо смуглого искривилось, он подозрительно принюхался и отшатнулся в коридор:
– Медвежья болезнь? Давай быстро, да подмойся потом, а то я брезгливый.
Катерина закрыла за ним дверь на защелку и припала к ней лбом. Ей казалось, будто она бумажная кукла, так подгибались ноги и тряслись руки. Но пришлось все-таки найти силы, чтобы обхватить стиральную машину и с силой сдвинуть ее с места, подперев дверь. В жизни не поверила бы, что сможет своротить эту махину! Какое счастье, что дверь в ванную открывается внутрь, это всегда было жутко неудобно, Катерина постоянно мечтала перевесить дверь, но, конечно, так ничего и не вы?мечтала. И слава богу!
На стиральную машинку она взгромоздила все тазы, и ведро для мытья полов, и вешалку для полотенец, и сами полотенца, и вообще все, что было в ванной. Уперла швабру в косяк и в противоположную стенку. Прислушалась к возмущенному воплю, раздавшемуся в прихожей, и прыгнула в ванну. Всем телом, всем лицом втиснулась в ледяную белую эмаль, и замерла.
Тот, смуглый, бился в дверь изо всех сил, но машина была широкая, она перекрывала косяк и блокировала застежку. Конечно, если навалятся все вместе… если успеют навалиться…
«Раз, два, три… десять, пятнадцать… тридцать, – считала Катерина секунды. – Господи, ну что так долго, мы в квартире уже не меньше семи минут, а милиции все нет!»
Звонок! Звонок во входную дверь! Обычно он был еле слышен, но сейчас Катерине показалось, будто зазвенело прямо в ее голове. Вся ванна от этого звона заходила ходуном. Опять звонят. И еще раз, еще.
Катерина зажмурилась.
Это не звонок. Это стреляют через дверь, а пули попадают в ванну.
А вот целая очередь! У них что, и автомат есть, а не только пистолет c глушителем?!
И вдруг настала тишина, и Катерина поняла, что слышала не очередь, а непрерывную трель дверного звонка.
Милиция все-таки приехала!
Мгновение тишины.
– Ну, ты меня еще вспомнишь!
Голос долетел до нее – ледяной, мертвенно-спокойный, словно выдох из могилы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19