Она пыталась приписать свою слабость качке корабля, однако что-то говорило ей, что и при спокойном море в голове у нее ничего бы не изменилось.
Не избежал подобных ощущений и Торгун, дыхание которого стало таким же глубоким и прерывистым, как у Бретаны. Внезапное напряжение в области гениталий также было ему хорошо известно, поскольку до этого он уже многократно получал физическое наслаждение от общения с женщинами. Однако его реакция на великолепное тело Бретаны как-то уж быстро заставила забыть его о главном. Хотя он и находил ее необычайно возбуждающей, ему нельзя забывать, что на корабле он занимается прежде всего делом. Любой неверный шаг может разрушить все, к чему он так стремится.
Резким движением освободив ее от своих объятий, Торгуй взял Бретану за плечи и легонько отстранил от себя.
— Все в порядке? — Его серьезный тон как бы объяснял ту вольность, которую они себе оба позволили.
До Бретаны только что дошло, что корабль теперь шел спокойно, она по-прежнему крепко держала Торгуна за плечи своими руками. Девушка быстро убрала их в надежде, что такая нейтральная поза позволит ей обрести и соответствующее душевное состояние.
— Да. Я имею в виду… нет. В этом не было никакой необходимости, — резко ответила она.
— Нет, конечно, если ты не хотела и дальше ходить на обеих ногах.
Бретана знала, что он совершенно прав, однако ей было все еще мучительно стыдно за то смятение, в которое она была ввергнута его объятиями. Освободившись от них, она отвернулась, чтобы скрыть свое замешательство, и, вся в смятении, бросилась назад к своей каморке.
Прошло уже девять дней с тех пор, как они последний раз видели землю. За это время, по мере продвижения все дальше на север, морской ветер становился холоднее и его порывы часто с невероятной силой раздували парус. В этом, правда, было то преимущество, что теперь гребцы трудились меньше, чем обычно, так что ночью не слышно было их шумной работы.
Однако на десятые сутки, когда Бретане только-только удалось заснуть, она проснулась от шума, который, судя по всему, производили гребцы, занимавшие свои места. Как только от всей этой возни снаружи она совсем проснулась, самодельная крыша их убежища внезапно осветилась яркой вспышкой молнии, за которой сразу же последовал оглушительный раскат грома. Бретана сначала даже подумала, что это раскалывается корпус их корабля.
Сначала девушка ничего не поняла, но после того, как сбросила с себя шелковое покрывало и выпрямилась, до нее дошел весь смысл происходящего, в том числе и источник шума. Внезапно корабль резко накренился на борт, Бретана оказалась отброшенной к стене, а Бронвин оказалась верхом на своей хозяйке. Девушка поняла, что они попали в жестокий весенний шторм и что команда гребла не для того, чтобы увеличить скорость корабля, а для придания ему устойчивости.
В своих коротких путешествиях на небольших судах Эдуарда Бретана никогда не попадала в скверную погоду. Понимание того, что их застиг жесточайший шторм, повергло ее в дрожь. Она хорошо знала, какие опустошения производили штормы Северного моря на суше, но могла лишь вообразить, что на море это все гораздо страшнее и разрушительнее.
— Госпожа! Что случилось? Нас выбросило на землю?
— Шторм, — ответила Бретана, пытаясь казаться спокойной. — Гребцы пытаются выровнять корабль.
Новая вспышка молнии осветила их убежище, и конец ее фразы утонул в последовавшем за ней раскате грома. Зато хорошо был слышен более громкий, пронзительный голос Бронвин, которая взывала:
— Отец небесный! Упаси нас от этой участи. Сохрани и помилуй!
— Думаю, что нам больше нужна безопасная гавань, чем милость Божья, — задыхающимся голосом ответила ее хозяйка. Едва держась на ногах, она пыталась, ухватившись за что-нибудь, добраться до выхода по стенке тесного помещения, прилегающей к правому борту корабля.
— Хочу выйти и посмотреть, что можно сделать.
— Леди Бретана, — взмолилась Бронвин почти в истерике, — ты же не моряк, нам лучше оставаться здесь.
Но та была непреклонной:
— Я должна сама видеть, что происходит — скоро вернусь.
Бретана быстро накинула плотный верблюжий плащ, откинула тяжелый полог своего убежища и ринулась прямо в царящий снаружи хаос. Как только она ступила на шаткую палубу, ее сразу же захлестнула и ослепила сплошная стена дождя и она перестала что-либо видеть вокруг. Девушка зажмурилась, одной рукой держась за стену убежища, а другой загораживаясь от ветра.
От того, что она увидела, ей стало страшно. Теперь она не только чувствовала, но и сама видела жестокую качку корабля, который при каждом крене набирал все больше и больше морской воды.
Волна шла за волной. Потоки воды обрушивались на сидящих гребцов, образовывали вокруг неподвижной мачты вращающееся кольцо белой пены. Соленый ветер с оглушительным ревом насквозь продувал корабль. Казалось, он дул со всех сторон.
Бретана пыталась разобраться в происходящем. Она видела гребцов, привязанных веревками к своим сиденьям и веслами прорезающих сплошную пелену воды, в тот момент, когда корпус корабля опускался и оказывался на середине волны.
Огромный парус теперь был разорван штормом в клочья. Частично зарифленный, он свисал с верхнего бимса. В такой неразберихе найти Торгуна было нелегко. Инстинкт подсказывал Бретане, что он знает, как вести себя в этой обстановке, и обеспечит ее безопасность, поэтому-то и надо во что бы то ни стало добраться до него.
Несмотря на сильную качку, она решила добраться до кормы.
— Бретана! — Торгуй не мог поверить своим глазам. Только сумасшедший мог решиться на то, чтобы предпочесть безопасность, которую обеспечивал грузовой отсек, этому водному аду на открытой палубе корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88