От Балтазара его отделяло не меньше трехсот шагов.
В это самое время у входа в Ватикан началось что-то вроде свалки. Порывистые движения, толкотня, крики:
— К оружию! К оружию! Покушение в Сикстинской капелле!
Веселье на площади поутихло. Люди недоуменно переглядывались, не зная, что подумать. Неожиданно на толпу посыпался град камней; один из солдат упал. Остальные в едином порыве выхватили свои мечи и бросились на группу, метавшую из пращей камни, крича:
— Смерть папе! Смерть Медичи!
Поднялась паника. Все завопили и побежали кто куда. Дети плакали, родители тащили их за руки, пытаясь спастись, некоторые потеряли свои маски. Комедианты старались защитить подмостки, но они в мгновение ока оказались разрушенными. В разных концах площади вспыхивали короткие стычки. Воздух наполнился звоном лезвий кинжалов и мечей, стонами. Мгновенно площадь Святого Петра превратилась в поле битвы, с которого в ужасе пытались бежать участники карнавала. Паника была неописуемая.
— Идем, — сказал мне Леонардо.
Он опустил капюшон и, преодолевая поток бегущих, повел меня за собой к дворцу. Гвардейцы у ворот предложили нам отойти. Не говоря ни слова, да Винчи показал им что-то находившееся у него в руке. Не знаю, что это было, но эффект оказался потрясающим: для видимости поколебавшись, швейцарцы раздвинулись, пропустив нас в Ватикан.
— Может, вы объясните мне? — начал я, когда мы вошли.
— Не горячись, Гвидо, успокойся! Если меня сейчас узнают, камера в Сант-Анджело мне обеспечена!
Мы направились во двор Попугая, где уже собрались прелаты, вытянувшие шеи, чтобы заглянуть в окна Сикстинской капеллы.
— Что там случилось? — спросил я одного доминиканца, чей лысый череп блестел, как намазанный маслом.
Тот казался очень возбужденным:
— Нападение! Нападение во время мессы! Кто-то пытался убить! Не знаю кого. Жив он еще или уже мертв? Но покушение на убийство было, это точно!
Он ударил себя в грудь:
— Только бы не папу… Нашего папу… О! Такое невозможно представить…
Он почти рыдал. Позволив ему причитать, я обдумывал наилучший способ проскользнуть между двумя швейцарцами, охранявшими вход. И тут я увидел Бибьену, который быстро шел к крыльцу.
— Кардинал!
Он быстро взглянул на меня и замедлил шаг, так что я смог догнать его. Сердце мое сильно билось: лишь бы он не поинтересовался стариком в капюшоне… Я затаил дыхание, но он посмотрел на Леонардо отсутствующим взглядом. Показалось, что его преосвященство хотел о чем-то спросить, однако, вновь уйдя в себя, жестом пригласил меня следовать за собой.
Мы проскользнули за ним в дверь и поднялись по лестнице, ведущей к Сикстинской капелле.
— Жди меня здесь.
Кардинал покинул нас на последней ступени, оставив под неусыпным надзором камергера. За дверью слышались шумы, приглушенные восклицания.
— Повезло, что он вас не узнал, — пробормотал я.
— Что? — откликнулся Леонардо.
— Вы хотя бы можете сказать, когда вернулись в Рим?
— Честно говоря, я и не уезжал.
— Не уезжали? Но то письмо? Приказ папы? Указ о ссылке?
— Увы, все это так! Поэтому нужна строжайшая тайна!
— Почему вы остались?
— Ты же не хотел встретиться один на один с убийцей?
— И все-таки это произошло…
— Да, в тот вечер. Я тоже виноват. Если бы я только мог предположить…
— Значит, это вы наблюдали за моим домом в последние дни?
— Я беспокоился за тебя… Но вообще-то мы можем тебя поздравить… Ты хорошо вел расследование…
— Кто это мы?
— Мы…
Впервые с лица его, которое я видел лишь наполовину, сошла напряженность. Он вынул из кармана небольшой предмет, позволивший нам без труда пройти за ограду Ватикана.
Я взял его в руку.
Это оказался перстень с камнем, на котором был выгравирован герб первого советника папы. Кардинальское кольцо Пьетро Бибьены.
— Бибьена?.. — изумился я. — Кардинал посвящен в тайну?
— Он-то и предоставил мне убежище.
— Но ведь он… Ничего не понимаю… Только что он сделал вид, что не узнал вас…
— Кардинал многим рискует. Больше, чем ты или я. Если до Льва Десятого дошло, что тот обманул его…
— Но какая Бибьене выгода от всего этого?..
Створки двери капеллы распахнулись.
— Тсс, Гвидо. Не исключено, что мы сейчас увидим убийцу!
21
К нам подошел камергер:
— Его преосвященство приглашает вас…
Мы повиновались. Мэтр поправил капюшон так, чтобы по возможности закрыть свои волосы.
Вопреки моему ожиданию капелла была почти пуста. Кроме Бибьены в ней находились майор, начальник швейцарской гвардии, и Симеон, один из личных врачей Льва X.
— Подойдите, — произнес кардинал. — Попробуем вместе распутать клубок новой загадки. Майор, не могли бы вы вкратце изложить события?
Майор, рыжий детина с молочной кожей и живыми, умными глазами, заговорил:
— Ваше преосвященство, смысл всего этого — для меня головоломка. Итак, его святейшество служил личную мессу этим утром, в одиннадцать часов. Служба проходила здесь, у этого алтаря, в присутствии семи приглашенных. Восьмой не явился. До последней молитвы месса проходила спокойно. Но сразу после нее один из приглашенных внезапно упал, словно с ним стало плохо. Это был Марино Джорджо, венецианский посол. Все кинулись к нему: тот еще дышал, но очень слабо. Его уложили поудобнее и рядом обнаружили вот эту… этот предмет.
Он показал нечто вроде маленькой стрелки из красного дерева, очень тонкой и острой, длиной около трех дюймов. Я непроизвольно поднес руку к своему затылку.
— Ничего подобного мне еще не встречалось, — продолжил швейцарец. — Должно быть, это упало, когда посол рухнул. Но может быть, доктор Симеон, осматривавший посла, расскажет поподробнее…
Симеон откашлялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72