— Наркоман мог случайно остановить свой выбор на докторе Пиакоке, не подозревая, что тот детский врач.
— И что? Заманил на пустую автостоянку, чтобы украсть наркотики?
— Да. Только так можно объяснить это дикое нападение.
— Брось, Геллер. Тебе, так же как и мне, хорошо известно, что мы имеем преднамеренное убийство. Как бы не выяснилось, что это любовная интрижка. Пиакок богат, достаточно симпатичен, по всем статьям не ординарный тип. У него, по нашим прикидкам, около пятисот пациентов. Пять сотен детишек, у которых есть хорошенькие матери, посещающие доктора со своими чадами.
— Знаете, капитан?..
— Что?
— Я счастлив, что не имею больше никакого отношения к этому делу.
— Да?
— Да. Желаю вам и всем вашим ребятам успехов!
Стиг что-то буркнул в ответ и повесил трубку.
Я послал миссис Пиакок счет за день работы — двадцать долларов и еще пять долларов за накладные расходы — и с чувством некоторой неудовлетворенности вернулся к просмотру газет, разглагольствовавших о сердечных делах погибшего доктора.
Полиция и журналисты копали по различным версиям дела, но отыскали совсем немного. Здесь были и туманные подозрения, будто доктор — секретный агент федеральной службы по борьбе с наркобизнесом и пал от руки наркодельцов, а также сообщение о том, что кейнстоунские копы среди вещей доктора обнаружили таинственный ключ. На поиски замка, который им открывался, полиция потратила несчетное количество часов рабочего времени, но сумела лишь установить, что ключ принадлежит заместителю следователя. Несчастный слуга закона случайно обронил свой собственный ключ в вещдоки Пиакока.
Апробированные и надежные методы розыска также не дали ничего конкретного: отпечатки, обнаруженные в машине, оказались непригодными для идентификации; свидетели, приходившие в полицию с сообщениями о стычке двух человек, закончившейся для одного смертельным исходом, давали настолько противоречивые показания, что нередко даже путали пол участников ссоры. Звонок, который Пиакок сделал перед выходом, в холле, был адресован его деловому партнеру. Беседы с пятью сотнями родителей пациентов Пиакока также не позволили выяснить ни одного озлобленного, как и ни одной кандидатуры для возможного «любовного гнездышка» Пиакока.
Минуло около двух недель со дня смерти Пиакока, когда я вновь оказался причастным к этому делу, причем без малейшего усилия со своей стороны.
16 января днем кто-то постучал в дверь моего офиса, когда я увлеченно обсуждал проблему погашения одного кредитного чека. Прикрыв трубку ладонью, я крикнул:
— Входите.
Дверь осторожно приоткрылась, и небольшой человек заглянул внутрь:
— Мистер Геллер?
Я кивнул, приглашая его жестом сесть напротив, заканчивая телефонный разговор. Бледный маленький человек в темном костюме и в темной шляпе, которую он тут же снял и положил на колени, терпеливо ждал.
— Чем могу служить?
Он встал и с улыбкой на лице протянул руку.
— Я лютеранский священник, — представился он, — мое имя в данный момент не имеет значения.
— Рад познакомиться с вами, святой отец.
— Я читал о деле Пиакока в газетах.
— Да? И что же?
— Увидел ваше имя. Вы нашли тело. Вас наняла миссис Пиакок?
— Да.
— Мне хотелось бы кое-что сообщить. Но я не знаю, кому передать эту информацию.
— Если она касается дела Пиакока, вам следует обратиться в полицию. Я могу позвонить туда прямо сейчас...
— Пожалуйста, не надо! Я предпочел бы, чтобы вы сначала выслушали меня, а затем сами решили.
— Хорошо.
— В день празднования Нового года мне удалось увидеться с моим хорошим приятелем, доктором Сильбером Пиакоком. Господи, прими душу раба твоего. И доктор рассказал мне, что какой-то странный человек, который заявил, будто он мозольный оператор, ворвался к нему в кабинет и стал его обвинять.
— В чем именно?
— Он заявил: «Вы, сэр, завели интригу с моей женой!»
У меня вырвалось:
— Продолжайте.
— Доктор Пиакок сказал, что никогда прежде не видел этого человека в глаза, и решил, что перед ним просто сумасшедший. «Понимаешь, я никогда в жизни не обманывал Руфь», — признался он.
— И как же он обошелся с этим человеком?
— Он вышвырнул его из офиса.
— Когда произошло это столкновение? Он упомянул имя человека?
— В октябре. Человека звали Томпсон, и он был, как я уже сказал, мозольным оператором.
— Вам следует рассказать все это в полиции.
Святой отец нервно вскочил.
— Мне бы не хотелось этого делать.
С этими словами он быстро направился к выходу из моего кабинета. Когда я выскочил из-за стола, тот уже вышел из комнаты, а когда я выбежал в холл, вообще пропал из виду.
Единственным мозольным оператором в Чикаго по фамилии Томпсон, указанным в телефонной книге, оказался Артур Сент Джордж Томпсон, которого я отыскал на Уилсон-авеню. Это был худощавый, седеющий человек лет сорока, его кабинет выглядел неважно. В неубранной приемной, когда я там появился, не было пациентов.
— Да, я знал Сильбера Пиакока, — с горечью проговорил он. — Помню, как в октябре приходил к нему в офис. Что из этого?
— Вы обвинили его в том, что он встречается с вашей женой?
— Разумеется! Как-то вечером в июне она пришла домой навеселе, от нее отвратительно разило спиртным. Она заявилась вместе с Энн — это не пойми кто, жена Карла, брата Арлин. Арлин сказала, что набралась в клубе «Сабуей» и что ее кавалером там было доктор Пиакок. Я отыскал его имя в справочнике медицинских работников. Единственным доктором Пиакоком оказался Сильбер С., так я узнал, что это он. Сукин сын прикидывался, будто не знает, кто я такой, что понятия не имеет, кто такая Арлин;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65