супруги сидят, тесно прильнув друг к другу, мужчина одной рукой обнимает женщину, а другой подносит к ее губам чашу. Судья повернулся, собираясь снова сесть, но Тэн поспешно остановил его:— Подождите! Я отыскал эту ширму в одной из столичных лавок незадолго до женитьбы на Серебряном Лотосе и сразу купил, хотя стоила она невероятно дорого, и мне даже пришлось кое-что заложить. Понимаете, на четырех створках этой ширмы отражены четыре самых главных этапа моей жизни. Когда я учился в родном городе, мне тоже приснились четыре девушки. Потом я отправился в столицу, а там, проезжая мимо двухэтажного дома, увидел тех самых четырех девушек своей мечты. Как оказалось, это был дом отставного правителя округа Ву. И я женился на его второй дочери — Серебряном Лотосе, девушке, которую выделил среди других во сне! Эта ширма стала самой дорогой для нас вещью. Куда бы мы ни ехали, всегда брали ее с собой. Как часто мы сидели перед ней вместе, рассматривая каждую картину, вспоминая о моих ухаживаниях и нашей свадьбе!Месяц назад выдался нестерпимо жаркий день, и я приказал домоправителю поставить бамбуковую кровать здесь, в кабинете, и поставить так, чтобы меня обдувал ветерок. Изголовье оказалось напротив четвертой створки, и любящая пара была как раз перед глазами. И тут я сделал страшное открытие — картина изменилась: мужчина вонзал нож в грудь женщины.С возгласом удивления судья Ди наклонился и стал внимательно разглядывать эту часть картины. Теперь он видел, что в левой руке, обнимавшей женщину, мужчина и впрямь держал нож — клинок, нацеленный ей в грудь. Это была тонкая полоска серебра, инкрустированная в лаковую поверхность. Тряхнув головой от изумления, судья Ди вернулся к столу и сел.— Не знаю, как и когда это произошло, — продолжал правитель уезда. — Я как безумный вновь и вновь изучал пятнышко, думая, что, может быть, мастер, делавший ширму, случайно уронил кусочек серебра в еще не застывший лак, а когда стал зачищать поверхность, осколок очутился в этом зловещем месте, но очень скоро понял, что он был вставлен позже, причем довольно топорно, так как вокруг виднеются мелкие трещинки.Судья Ди медленно кивнул — он тоже обратил на это внимание.— И я сделал единственно возможный вывод: я сам изменил картину в приступе безумия, о котором даже не помню. Отсюда вытекал и другой, столь же очевидный вывод: больная часть моего мозга надумала убийство Серебряного Лотоса. — Тэн провел рукой по лицу и взглянул на ширму, но тут же отвел глаза. — Эта ширма стала каким-то наваждением, — простонал он. — В последние недели мне несколько раз снилось, что я убиваю жену, — жуткие, удушающие ночные кошмары, от которых я просыпался в холодном поту, но и в минуты пробуждения эта мысль терзала и мучила меня. Ширма начала меня преследовать… Я не мог заставить себя признаться в этом жене. Серебряный Лотос стерпела бы все, но только не то, что я, ее муж, когда-либо смогу поднять на нее руку, — даже в припадке безумия. Да и мне сама мысль об этом разрывала сердце. — Тэн невидящим взглядом уставился в пустоту, но, быстро совладев с волнением, заговорил вполне прозаичным тоном: — Сегодня мы устроили полуденную трапезу на воздухе, в тенистом уголке сада, но жара вокруг показалась мне невыносимо томительной; я ощутил какое-то беспокойство, и вдобавок у меня заболела голова. Я сказал жене, что хочу отдохнуть в кабинете и заодно просмотреть кое-какие документы. Но и там тоже оказалось очень жарко, и я совершенно не мог собраться с мыслями. Тогда я решил присоединиться к жене. — Тэн встал. — Пойдемте, я вам покажу.Он взял свечу и повел гостя по длинным мудреным переходам на женскую половину, а там, открыв дверь, остановился на пороге и показал Ди первый покой. Справа от входа стоял резной стол для притираний красного дерева с круглым зеркалом из полированного серебра. Слева, напротив еще одной двери, — низкая бамбуковая кровать. Посередине комнаты на полу, выстланном полированной плиткой из красного мрамора, возвышался круглый эбеновый столик с причудливой резьбой.— На этом столике, — сказал Тэн, — стояла та самая старинная ваза, которую я разбил. Дверь слева ведет во внутренний садик, к пруду с золотыми рыбками. Служанка моей жены всегда спит на этой бамбуковой кровати. А большая, покрытая красным лаком дверь напротив — вход в спальню моей жены. Подождите здесь, прошу вас.Тэн пересек комнату, достал из-за пазухи замысловатый ключ и открыл красную дверь. Потом, оставив ее приоткрытой, вернулся к гостю.— Когда я вошел сюда днем, служанка спала на бамбуковой кровати. Последнее, что я помню, — сквозь приоткрытую, как сейчас, дверь видна часть кровати, и Серебряный Лотос, совершенно нагая, крепко спит, лежа на спине, опустив голову на согнутую правую руку, Я любовался ее точеным профилем. Правую ногу она закинула на левую, так что нижняя часть тела была скрыта от моих глаз. Жена распустила длинные косы, которыми так гордилась, и они, словно черное шелковое покрывало, ниспадали с края кровати. Я уже собирался подойти разбудить Серебряный Лотос, но все вокруг внезапно померкло.Придя в себя, я увидел, что лежу на полу в этой комнате среди черепков разбитой вазы. В глазах стоял туман, голова разрывалась отболи, и мысли путались. Я взглянул на служанку — та продолжала крепко спать. С трудом поднявшись на ноги, я кое-как побрел в спальню. Помню, что сперва я с облегчением подумал, что Серебряный Лотос спит, — она лежала точно так же, как и раньше. Благодарение Небу, мой приступ прошел, не причинив вреда! И только подойдя поближе, я понял, что натворил: в груди жены торчал мой старинный нож, и она была мертва.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49