— Можно мне остаться до родов здесь, у епископа Бьярнварда? — спросила я.
— Значит, ты выбираешь Сэлу? — Этого он не ожидал.
—Да.
— Святославов корень!
— Да. Святославов корень.
Наш сын родился, когда Харальд воевал в Дании. И я жила у епископа до его возвращения. Он вернулся только осенью.
Я слышала, что он совершал набеги на Ёталанд. Ничего не щадил, сжигал даже церкви. Но все датчане сплотились теперь вокруг Свейна сына Ульва, и Харальд не сумел укрепиться в их стране.
Епископ отложил крестины до возвращения Харальда. Он сказал, что лучше всего предоставить конунгу самому дать имя своему сыну. Ну а если понадобится, ребенка можно будет быстро окрестить.
Вернувшись, Харальд в тот же день потребовал, чтобы ему принесли сына. Он назвал его Олавом.
— Еще один Олав? — удивился Олав.
— Харальд не больно мудрствовал, — сухо заметила Эллисив. — А может, был просто упрям. Не желал сдаваться, пока у него не вырастет хотя бы один Олав.
— И что стало с этим Олавом?
— Он умер еще до твоего рождения. Но к тому времени я уже жила на Сэле, а Олав остался у Харальда. Харальд не пожелал отдавать сына.
— Когда ты переехала на Сэлу?
— В ту же осень, когда родился Олав, Харальд собирался на юг, он решил провести зиму в Вике.
Заодно он взял с собой меня с Марией и Предславу, да еще двух женщин из усадьбы епископа и двух рабов.
Он избавил меня от встречи с Торой, которая только что родила Магнуса. Она плыла на отдельном корабле, а мы — на корабле конунга. Харальд сказал, что она сильно разгневалась. И похоже, это его позабавило.
Думаю, он позволил мне плыть на своем корабле не только для того, чтобы подразнить Тору. Скорей всего, он без слов давал мне понять, что мне вовсе не придется унижаться перед Торой, если я вернусь к нему.
Но он ошибался, если воображал, что я передумаю. Я бы вернулась только в том случае, если б он отослал Тору прочь или снова объявил меня королевой, определив Торе место наложницы.
Во время этой поездки я узнала, что Халльдор вернулся в Исландию. Он сказал Харальду, что хотел бы уехать домой, и Харальд спросил у него, как он собирается это сделать. Тут выяснилось, что у Халльдора после многолетней верной службы у конунга, кроме одежды, прикрывающей наготу, нет никакого добра.
Харальд дал ему корабль, снарядил в путь и наверняка счел себя очень щедрым.
— Ульва ты сделал лендрманном с большими доходами и своим окольничим, — сказала я. — Но Халльдор служил тебе не менее преданно.
— Ульв не такой строптивый, — ответил он.
— А ты уверен, что лучше тот друг, который поддакивает? — спросила я. — Быть может, тот, кто решается тебе противоречить, и есть самый преданный.
Я слышала, твой родич конунг Олав гнал от себя своих лучших друзей, потому что не терпел, когда ему возражали, и приближал к себе ничтожных льстецов.
— Кто тебе это сказал?
— Два человека. Скальд Сигват и королева Астрид.
На Сэле Харальд сошел на берег вместе со мной, В тот день была хорошая погода, и остров выглядел не так сурово, как в прошлый раз.
Харальд показал мне усадьбу, которую велел построить. Ты сам все видел — жилой дом, кладовая и поварня. Он велел запасти на зиму и еды, и дров. Дал мне достаточно денег, чтобы хватило на год.
— А там я вернусь и посмотрю, может, ты поумнеешь. Если уже не поумнела…
— Я лучше умру на Сэле, чем соглашусь на твои условия, — сказала я.
— Святославов корень! — сказал он перед уходом. И в голосе его звучала горечь.
— И ты даже не пыталась бежать оттуда? — спросил Олав.
— Нет. Харальд заставил меня поклясться, что я не убегу.
— Но сам-то он тебе изменил! Неужели после этого тебя держала какая-то клятва?
— Что же, я должна была преступить свою клятву только потому, что Харальд преступил свою?
— Ты рассказала о том, что с тобою случилось. Но что было у тебя в душе? Отчаяние, гнев или еще что-то?
Эллисив задумалась.
— Понимаешь, во время слишком сильной бури я убираю парус и отдаюсь на волю ветра. Я стараюсь скоротать день за днем в будничных делах и не думать о том, чего не в силах изменить. Только потом и осторожно начинаю размышлять над случившимся и стараюсь стать хозяйкой положения. По-моему, это помогает мне сохранить рассудок.
— Это, пожалуй, лучше, чем пить до бесчувствия, как я пил осенью после битвы, — сказал Олав.
— Не знаю, — ответила Эллисив. — Тут важно погрузиться в оцепенение, чтобы ничего не чувствовать.
Олав долго смотрел на нее.
— Так, наверное, с тобой и было после смерти отца и Марии? — спросил он. — Я никак не пойму, почему ты никогда не бываешь вместе с Ингигерд?
— У нее есть Ауд, я ей почти не нужна.
— Не думаю, что только в этом дело.
Его слова удивили ее.
— Возможно, ты и прав, — сказала она.
Прощаясь, он на мгновение дотронулся рукой до ее щеки.


IV. ОЛАВ, СЫН ХАРАЛЬДА
Олав вернулся через несколько дней, уже давно начался пост.
На этот раз он пришел не один. С ним был Скули сын Тости, за руку Олав держал Ингигерд.
Эллисив удивилась, что девочка уже так освоилась с ним.
— Я вижу, вы с Ингигерд старые друзья, — заметила она.
— Ингигерд часто бывает в усадьбе ярлов. Что ж тут странного, если я подружился со своей сестрой?
Ингигерд болтала, не закрывая рта, оказалось, Скули тоже ее друг.
У Эллисив защемило сердце — жизнь шла своим чередом, минуя ее, пока она тут предавалась воспоминаниям, переписывала книги епископа Торольва или же бродила в одиночестве по острову.
— Твоя мать хорошо рассказывает, — обратился Олав к Ингигерд. — Давай попросим ее рассказать нам сказку.
Ингигерд решительно кивнула.
Эллисив перебрала в уме несколько историй, отыскивая подходящую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75