— Он лучше, чем кто-либо другой, сможет сказать тебе, какие основания у него были для того, чтобы считать короля Олава святым.
Сигрид почувствовала внезапное облегчение; Энунд был прав, епископ Гримкелль развяжет этот узел. Поблагодарив за совет, она вернулась в Эгга.
Через два дня небольшой корабль отправился через Бейтстадтский фьорд к проливу Скарн; двенадцать пар весел поднимались и опускались в такт, приглушенно шлепая по воде.
На воде танцевали тени, и она меняла цвет от черного до белого. Но как только корабль вошел в пролив, зеркальная поверхность покрылась рябью и барашками волн.
Здесь было течение, и хотя оно не отличалось особой силой, стало заметно, как корабль набирает скорость и движется вперед.
Сигрид стояла на палубе, рядом с рулевым; им был Ивар, один из сыновей Гутторма Харальдссона.
Она взяла с собой детей. Тронд стоял и разговаривал с Иваром; время от времени ему позволяли подержать штурвал, пока они плыли по Бейтстадтскому фьорду. Суннива же сидела чуть поодаль с Хеленой дочерью Торберга, которую Сигрид взяла с собой в качестве помощницы.
Они плыли вдоль берега, мимо холмов, лесов, возделанных полей и усадеб.
Это была вторая поездка Сигрид в Каупанг — и первая добровольная. В прошлый раз она отплыла из Эгга как жена Эльвира; она не знала, что встретится в Мэрине с королем Олавом и что ее миру грозит Рагнарок.
Теперь она снова плыла на встречу с Олавом, но это должна была быть совсем иная встреча.
«Жизнь — это река времени», — подумала она, глядя на бурлящую за бортом воду.
Вот так бурлил ее собственный разум, когда она возвращалась обратно в Эгга из Каупанга вместе с Кальвом. И она боролась против этого течения, словно хотела остановить его, повернуть реку времени вспять.
Теперь она понимала, что боролась тогда против воли Бога, ведь подобно тому, как Он направляет приливы и отливы, Он осуществляет приливы и отливы в жизни. И она вела безнадежную борьбу, вместо того, чтобы плыть по течению, как щепка, ожидая, когда придет время Божье.
«Ты должна научиться ждать», — вспомнила она слова, сказанные совсем в другой жизни. И ей показалось, что она видит перед собой Хильд дочь Инге с Бьяркея.
«У тебя будет все так, как ты сама того захочешь, — сказала ей Хильд. — Но ты должна научиться ждать».
Хотела ли она этим сказать, что бороться против своей судьбы, значит добавлять еще печали к тем, которые нам дают Норны?
К вечеру следующего дня они прибыли в Каупанг. В городе было оживленно. Несколько кораблей оказались на суше во время отлива, остальные стояли на якорях; и Сигрид стала беспокоиться, где им найти комнату для ночлега. Она утешала себя тем, что в худшем случае можно было разбить палатку прямо на палубе.
Они бросили якорь, и Ивар Гуттормссон вместе с двумя парнями отправился к берегу в большой лодке.
Ждать его пришлось долго; Сигрид сидела на месте рулевого и болтала с Хеленой, а Суннива играла возле них на палубе.
Мужчины сидели у мачты. Двое из них играли в тавлеи, остальные наблюдали; Тронд тоже был среди них.
Сигрид указала на Ладехаммерен.
— Вон там твой отец строил «Длинного Змея», — сказала она Хелене. — Если хочешь, мы можем здесь остановиться и посмотреть стапели, оставшиеся после корабля, когда будем возвращаться домой.
Ничего не сказав, Хелена с благодарностью улыбнулась.
— Я и сама с удовольствием взгляну на них, — добавила Сигрид. И она принялась рассказывать о Торберге, каким она помнила его во время его пребывания в Эгга. Но, заметив, что Хелена с трудом удерживается от слез, она замолчала.
— Я не буду мучить тебя, — сказала Сигрид.
Хелена покачала головой.
— Ты меня не мучаешь, — прошептала она, — просто раньше никто не рассказывал мне о нем…
— Просто тогда ты была еще маленькой!
— Я слышала, что он был известным корабельным матером и не менее известным женолюбом. И я знаю, что он был убит отцом соблазненной им девушки. Но больше я ничего о нем не знала.
Беседуя с Хеленой на холме Эгга, Сигрид ощущала желание обнять ее, но воздержалась тогда от этого. Теперь же она сделал это, не обращая внимания на игравших в тавлеи мужчин.
Прерывисто вздохнув, Хелена припала к плечу Сигрид и заплакала. А Сигрид сидела и гладила ее по спине, не зная, как еще утешить ее.
Ивар Гуттормссон вернулся обратно ни с чем. И они стали устраиваться на ночлег на борту корабля, но тут из города прискакал верхом какой-то незнакомый человек и сказал, что ему нужно поговорить с Сигрид дочерью Турира из Эгга.
Он привез известие от Эйнара Тамбарскьелве и его жены Бергльот дочери Хакона. Они узнали, что Сигрид не смогла устроиться на ночлег, и надеются, что она с сопровождающими ее людьми погостит у них.
Сигрид поблагодарила; оставив на борту стражу, они поскакали в город.
На улицах было многолюдно. И, проезжая по городу, Сигрид заметила, что с тех пор, как она в последний раз была в Каупанге, здесь было построено много новых домов.
Дом Эйнара находился вдали от королевского двора, возле дороги, ведущей из города.
Сигрид никогда не видела в лицо Эйнара и теперь вспоминала все, что раньше слышала о нем. В основном она знала его со слов Эльвира, который его недолюбливал. Эльвир считал, что Эйнар держит нос по ветру и пытается все обратить в свою пользу. Ей пришла в голову мысль о том, что предложить ей ночлег его заставило не только гостеприимство. И она решила быть осторожной в словах.
Эйнар и Бергльот вышли во двор встречать их.
Эйнар оказался таким, каким его представляла себе Сигрид; высоким, сильным, с надменным выражением лица. Но даже по сравнению с ним Бергльот казалась еще более видной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88