И он улыбнулся ей. Сигрид ничего не ответила.— Господь знает, что я не хочу, чтобы ты забывала моего отца, — вдруг сказал сын. — Но не могла бы ты, ради самой себя и Кальва, попробовать быть с ним помягче.Выпрямившись, Сигрид уставилась на него. Ей даже в голову не приходило, что ее сын размышляет о ее отношении к Кальву.— Я понимаю, что это не мое дело, — продолжал Грьетгард, — но все это на виду, все понимают, как мало ты заботишься о нем. А он заслуживает большего. И одно то, что он не замечает твоего отношения к нему, говорит о том, как он тебя любит…
Все последующие дни Сигрид размышляла над словами сына.Она пыталась быть мягче с Хеленой. Но это было нелегко; девушка была подозрительной и считала, что со стороны Сигрид это всего лишь лицемерие.

В один из ненастных осенних дней человек, сопровождавший Грьетгарда, привез с юга известие, и Сигрид не терпелось узнать, что он скажет.Но она была ошарашена, когда тот, не отвечая на ее вопрос, осведомился о священнике.Священник Йон тут же пришел из церкви. И человек тихо сказал ему что-то в углу зала, косясь при этом на Сигрид. Потом священник Йон подошел к ней и попросил следовать за ним в новый зал, в котором днем никого не было.— Неисповедимы пути Господни, — медленно начал священник, когда все трое сели.— Ради Бога, не читай здесь проповеди! — перебила его Сигрид. — Скажи скорее, что случилось!— Речь идет о твоих сыновьях, — сказал священник, — оба они погибли.Только однажды до этого Сигрид почувствовала такую слабость, как теперь. Это было в Мэрине, после смерти Эльвира.— Бог дал, Бог и взял, да святится имя Господа! — продолжал священник Йон проповедническим голосом.«Замолчи!» — хотелось крикнуть Сигрид. Но слова застряли у нее в горле. Словно она беспечно бродила по лесу, бежала по тропинке и вдруг остановилась на краю пропасти. Ей стало дурно, ей казалось, что все заволакивается туманом и над ее головой кружат и кружат вороны…И она взяла себя в руки. Схватившись за край скамьи, она прислонилась к стене.— Как… они… умерли? — спросила она, с трудом выдавливая из себя слова.Она узнала, что у Турира в Хедмаркене гостил конунг, и до его ушей дошло, что Турир намеревается его убить. И, увидев на руке юноши браслет короля Кнута, он решил, что подозрения эти не напрасны. И он распорядился обезглавить его.— Разве Кальва не было там? — спросила она.— Был, — ответил человек. — Но не хотел слушать ни Кальва, ни всех остальных, кто просил за юношу и предлагал за него выкуп.— А Грьетгард? — спросила Сигрид дрожащим голосом.Человек рассказал, что тот узнал о смерти Турира на пути через Эстердален. Он был вне себя от ярости и, думая только о мести, жег и разрушал королевские владения. Но конунг отыскал его, и тот вместе со своими людьми попал в окружение.Грьетгард крикнул конунгу из дома, чтобы тот выслушал его. Но когда конунг ответил согласием, тот крикнул ему:— Я не собираюсь просить пощады!С этими словами он выскочил из дома и рубанул мечом туда, где, судя по звуку голоса, должен был стоять король.Но было темно, и вместо короля он зарубил Арнбьерн Арнисона, брата Кальва.Там он и погиб, и вместе с ним почти все его люди. Человек, привезший известие, был одним из немногих уцелевших в этой схватке.Закончив свой рассказ, он вышел. Но священник остался сидеть; он хотел поговорить с Сигрид. Голос его набирал силу и затихал, словно ветер в верхушках деревьев; в конце концов Сигрид попросила его уйти.Она встала и принялась ходить по залу туда и обратно; и она сама не знала, долго ли она так ходила. Никогда она не чувствовала себя такой одинокой, даже в Мэрине; тогда у нее оставались мальчики. Теперь же у нее оставался один Тронд. Но он был еще мал, поддержки от него ожидать не приходилось.Она не решалась думать о короле; она боялась, что ей станет дурно при одной мысли о нем.И она мысленно представила себе Грьетгарда, каким он был в последнее утро перед отъездом на юг. И для нее было слабым утешением то, что они расстались друзьями.«Будь добра с Хеленой», — сказал он тогда. Она остановилась и уставилась на светильник, стоящий на земляном полу, с плавающим в масле фитилем.Она вдруг подумала, что она не так одинока. Еще один человек мог разделить ее скорбь.Она быстро вышла из зала и направилась на кухню. Там ей сказали, что Хелена находится в одном из домиков, и она пошла туда.Она нашла ее лежащей в постели, зарывшейся лицом в подушки, и села возле нее.— Хелена… — прошептала она, положив на одеяло руки. Девушка вздрогнула и повернулась к ней, глаза ее покраснели от слез, но в них все же пламенела злоба.— Оставь меня! — тихо и подавленно произнесла она.— Мы обе любили его, — почти умоляюще произнесла Сигрид.Но Хелена оттолкнула ее; она чуть не ударила ее.— Если я не была хороша для тебя до этого, то теперь и подавно! — воскликнула она.Сигрид встала и пошла обратно в старый зал. Она вошла в спальную каморку, там было холодно. Она легла в постель и лежала так, уставившись в темноту.Она долго лежала так, потом услышала скрип открывающейся двери.Пришел Тронд; он забыл закрыть за собой дверь и стоял, освещенный светом очага, находящегося в зале.— Что тебе нужно? — без всякого выражения произнесла Сигрид.— Я… я не знаю… — стоя в дверном проеме, неуверенно произнес он. — Меня послал священник Энунд.— Иди ко мне, — сказала Сигрид. И когда он подошел к постели, она уложила его рядом и прижала к себе, словно никогда больше не хотела отпускать его.И тут из глаз ее полились слезы.
На следующий день, проведя бессонную ночь, Сигрид пошла к мессе. Но мир, который она последнее время обретала в церкви, не приходил к ней, и никто не мог ее утешить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81