Она будет рада, когда оно кончится и будут приближаться светлые дни.Мальчика назвали Трондом. И Кальв держал младенца на руках, пока священник кропил его водой.Сначала Сигрид хотела дать ему имя Эльвир, но Кальв воспротивился этому. Когда она спросила почему, он сказал в ответ, что предпочитает другое.Так появилось имя, выбранное Эльвиром для мальчика, которого они потеряли.Рагнхильд медленно сползала вниз по стойке кровати. Она быстро проснулась от того, что чуть не упала и тут же пришла в себя, устыдившись того, что заснула.На улице шумели люди. Сигрид показалось, что она слышит голос Гутторма.— Он, видимо, еще не уехал, — сказала Рагнхильд. — Еще только начало рассветать. Он намеревался отправиться в Бейтстадт с сообщением для Торы верхом на лошади, но в такую погоду ему лучше пойти на лыжах.— Кто просил его поехать туда?— Никто. Сам решил отправиться, поговорить с ней и навсегда покончить со всеми ее сомнениями о том, что Эльвир не отец мальчика. Кальв не воспротивился этому.— Да, люди, по правде говоря, поспешили подумать обо мне самое плохое.— А что ты могла ожидать? Конунг задержал тебя в Мэрине, а других женщин отослал, а потом увез тебя с собой в Каупанг. Потом ты возвратилась женой Кальва Арнисона, которому король пожаловал звание лендмана и огромные владения. И тут появилась ты, беременная… Что бы ты сама подумала, если все это случилось с кем-нибудь другим?— Надеюсь, люди сейчас перестали придерживаться такого мнения! — Сигрид посмотрела вниз на маленькую круглую головку, лежащую на сгибе ее руки.Рагнхильд улыбнулась.
Кальв в этот день не навещал Сигрид. Она увиделась с ним лишь после вечерней трапезы. Он тихо вошел в комнату, почти надеясь, что она спит.Но она бодрствовала. Служанка, сидевшая у нее, увидев, кто вошел, тут же поспешила уйти.— Я сейчас не знаю, смею ли я быть близок с тобой, — сказал он, когда они остались одни.— Первое время лучше не трогать меня, — ответила она.Однако он присел к ней на кровать.— Я рад, что все кончилось. И я испытаю еще большую радость в тот день, когда ты будешь полностью принадлежать мне одному.— Ты страдал оттого, что у меня должен был родиться Тронд?— Каким бы я был мужчиной, если бы не испытывал этого?— Я тебе сказала об этом еще до нашей свадьбы…— Я не предполагал тогда, на что я пошел, — медленно промолвил он. — Хотя и зная это, я все же пожелал взять тебя в жены.— Тебе было плохо?— Сначала нет, но боль со временем увеличивалась. Слава Богу, что вскоре все будет по-иному.Сигрид медленно подумала, не спросить ли его, почему он отказался назвать мальчика Эльвиром, но посчитала, что сейчас такой вопрос будет неуместным. Испугалась, что он перенесет неприязнь, которую испытывает, на мальчика.— Надеюсь, вы все же будете хорошими друзьями с приемным сыном, — сказала она.— Я мало встречался с малышами. — Он бросил взгляд на сверток, лежащий рядом с Сигрид.Малыш проснулся, помахал своими розовыми маленькими кулачками, закрыл глазки и открыл рот в сильном зевке, закончившемся хныканьем.Сигрид засмеялась, Кальв же только слегка улыбнулся.— Ты обещал быть хорошим отцом для него, — промолвила она.— И выполню обещание.Кальв продолжал сидеть, но смотрел в сторону. Ему казалось, что он здесь лишний.Но вот он взял себя в руки; у него нет причин думать так. Эгга сейчас принадлежит ему, и Сигрид здесь потому, что он женат на ней. Малыш — его приемный сын. Кальв оказался единственным отцом, которого тот будет знать.Он повернулся и посмотрел на малыша. Сложен хорошо и здоров, и, насколько ему известно, голос у него в порядке. Сигрид выжидающе смотрела на Кальва и улыбнулась, когда тот протянул руку и дотронулся до головы мальчика.Потом он внезапно обнял их обоих.— Думаю, что, если мне хочется, чтобы нам с тобой было хорошо, я должен принять вас обоих, — выдохнул он.И когда она отпустила малыша и обняла его за шею, он глубоко и с облегчением вздохнул. Наконец они нашли друг друга.— Снег все еще идет? — спросила она.— Да, — ответил он удивленно.Когда он взглянул на нее, то увидел на ее глазах слезы. Но она улыбалась.
На Рождество службу первый раз служили в Эгга.Прошло немногим более недели со дня равноденствия, и Сигрид снова была на ногах, однако еще не настолько оправилась, чтобы снова начать управлять усадьбой. У нее заболела грудь, и она вынуждена была пролежать в постели дольше обычного. Необходимо было подыскать для малыша кормилицу.Йон объяснял людям, что они не должны делать.Сигрид испугалась, когда он пожелал запретить им приносить еду на кладбище покойникам во время солнцеворота и задабривать ниссе, что они привыкли делать каждый год. Но ему пришлось уступить, когда Кальв сказал, что вряд ли кому будет плохо, если мертвецы и духи останутся довольны, — конечно, при условии, что люди не забудут свой христианский долг.Во время мессы церковь в Эгга была забита людьми до отказа. Священник Йон прекрасно говорил о свете, снизошедшем на мир более тысячи лет тому назад и луч которого сейчас, наконец, проник на север в Трондхейм.Но большинство людей в церкви испытывали голод. Мало кто из них постился только по пятницам и другим особым постным дням, а ведь пост в адвент Последние четыре недели перед рождеством, ( церк .).

длится долго.Даже если у некоторых прихожан глаза блестели и они внимали проповеди, мысль о рождественском разговении занимала большинство присутствующих.Грьетгард вместе с Кальвом и Сигрид присутствовали в церкви, а Турира не было. Он уехал на север с Туриром Собакой и Сигурдом и перезимовать намерен был в Бьяркее. Сигрид сердилась, видя, что Грьетгард не может спокойно стоять во время мессы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81