Тулон, главный военный порт, как говорили, ключ от Франции, стал оплотом роялистов на юге.
Республиканская армия генерала Карго беспомощно топталась вокруг Тулона. Политический представитель Конвента в армии, корсиканец Саличетти, неожиданно встретил в лагере осаждавших своего земляка и приятеля капитана Бонапарта. Они разговорились за бутылкой вина, и несколько экспансивный Наполеон вдруг ошарашил своего собеседника:
— Тулон можно взять довольно просто, но надо все сделать с умом.
Усмехнувшись, Саличетти покачал головой.
— Мы бьемся здесь второй месяц, и никакого толку. Что же предлагает твоя светлая голова?
Наполеон сверкнул глазами и поманил приятеля. Они вышли из палатки и взобрались на холм… Где-то внизу, скрытая высотами, простиралась Тулонская бухта.
— Я довольно неплохо знаю эту местность. Главное, прогнать англичан, — быстро проговорил Бонапарт и протянул руку в сторону деревушки Эгильет, расположенной на возвышенности. — Нам надо решительно штурмовать Эгильет. Для этого поставить наши пушки там и там, — Наполеон увлеченно размахивал руками. — Кинжальным огнем мы растерзаем испанцев, и картечь довершит дело.
Саличетти внимательно прислушивался.
— Овладев Эгильетом, мы возьмем господство над бухтой, накроем шквалом английскую эскадру, и они побегут, как зайцы.
Долго уговаривал политический комиссар Карто взять в армию артиллериста Бонапарта. Как раз Конвент прислал нового командующего. Генералов пекли в Париже, как блины. В такие времена, когда пламя полыхает вовсю, сковорода раскалилась до предела. Правда, и блины выходили частенько комом…
Новый генерал Дюгомье благоволил артиллерийскому капитану, и дело пошло. Расположив батареи, как задумал, Бонапарт после жестокой канонады повел на штурм солдат революции. Эгильет взяли с ходу, а самого Наполеона ранили в штыковой атаке. С этого дня на английскую эскадру обрушился огненный вал. Все чаще ядра проносились над кораблем Нельсона, порой задевая мачты и такелаж. Капитану становилось не по себе, он был бессилен противостоять своему невидимому противнику.
Адмиралу Худу пришлось худо. Сначала он отправил на берег часть экипажей, помочь защитникам Тулона. Потом начал постепенно давать задний ход. Вызвал Нельсона и распорядился:
— Вам надлежит отправиться в Тунис. Поручение деликатное. Вам нужно убедить тамошнего бея отказаться поддерживать французов.
«Агамемнон» покинул рейд Тулона и больше сюда не возвращался. Через неделю — другую Худ начал уничтожать французские корабли в бухте и уводить свою эскадру Подальше в море. Республиканская армия перед Рождеством овладела Тулоном.
Так впервые скрестились военные дороги Нельсона и Бонапарта и разошлись навсегда. Первому суждено будет погибнуть геройской смертью в бою, как и подобает истинному патриоту.
Второму предстоит окончить свои дни в изгнании, вдали от родины…
Коснется жизнь этих великих людей и Василия Головнина. С первым, английским адмиралом, он не раз встретится во время службы волонтером в английском флоте. Второго, низложенного императора Франции, Головнин «лелеял надежду увидеть» на острове Святой Елены, но английские власти, строго следуя предписаниям, не дозволили…
После Рождества жизнь на «Анне-Маргарите» потекла размеренно и вошла в определенную колею. Чем примечательна длительная стоянка судна в иностранном порту? На первых порах моряки-офицеры, боцманы, матросы спускают до нитки накопленные прежде «капиталы» и ждут не дождутся очередного жалованья. Получив его, тут же проматывают на берегу. Правда, матросы, согласно петровскому морскому уставу, на берег сходили только в сопровождении офицера. А так каждый день матрос занят своим делом.
Корабль можно уподобить своеобразному организму. Есть у него свое тело в виде корпуса, двигательные устройства — мачты, паруса, снасти. Имеется приспособление для надежного крепления с земной твердью — якоря, якорные канаты, шпили. Все эти составные части находятся в ведении экипажа. Парусники присматривают за парусами, такелажники — за снастями, конопатчики — за корпусом. Много их, разных корабельных профессий.
Пушкари ухаживают за орудиями, констапели проверяют крюйт-камеры … Все смотрят за чистотой и порядком в своих заведываниях, а кроме того, выполняют общие корабельные работы по приборкам, погрузкам припасов, ремонту корпуса.
Каждый день на корабле несется вахта. Смотрят, чтобы никто чужой не проник на корабль, не задымилось бы где, не дай Бог, проверяют, не прибавилось ли воды в льяле, специальной выгородке в трюме корабля. Вокруг-то вода, извечный неприятель…
Три раза в день команде положено быть на молитве, заутрене, в полдень, вечерне…
А кто готовит пищу? Конечно, сами матросы, поартельно, но офицерам отдельно.
Так что забот экипажу хватает. И за всем нужен глаз да глаз. Соблазнов у человека много, искушений немало. Офицер должен все знать к видеть, чтобы вовремя дать нужную команду, а где надо — и вытянуть линьком по спине.
Вечером офицеры засиживались в кают-компании после ужина, «гоняли чаи». Вестовые и денщики то и дело разжигали самовар, чертыхались про себя, каждый хотел урвать лишний часок, поспать где-нибудь в закутке. У каждого матроса на корабле есть свои заветные местечки, где их и друзья не всегда сыщут. Только холодило, топили печки-времянки лишь в кубриках и офицерском коридоре. Ночью в стужу набрасывали сверху шинели, кто-то приспособил паруса, кутались, жались друг к другу…
А офицеры, накинув шинели, грелись у самовара, то и дело подливая в чай то ром, то венское, смотря что стоит на столе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161