Получив слегка раздраженное, но однозначное подтверждение, что его ждут именно в Яффе, Конрад стал собираться в дорогу.
Изабелла, посчитавшая, что ей неудобно все же будет с первого дня переходить на содержание итальянца, велела Данже обратиться к ростовщикам, пусть дадут хоть тысячу бизантов.
— Ваше высочество, Ваше высочество!
Принцесса неохотно очнулась от приятной дремы и посмотрела на своего верного верзилу-мажордома туманным взором.
— Ты уже вернулся, Данже? — она встала и хорошенько, как голодная львица, потянулась. — Говори скорей, что там, по твоей дурацкой физиономии никогда не определишь, как идут дела.
Данже поиграл желваками.
— Ну, ну!
Слуга вздохнул.
— Я не понимаю язык вздохов!
— Я не принес денег.
— Совсем?!
— Совсем, Ваше высочество.
Изабелла искренне удивилась, раньше все эти негодяи в ермолках непрерывно толпились перед воротами дворца, наперебой предлагая свои услуги, а теперь…
— Почти все лавки закрыты, а остальные разговаривая со мной собирались закрывать.
— И генуэзцы?
— И генуэзцы.
— И евреи?
— И евреи.
— Ты говорил им от кого пришел?
— Они знают меня все.
— Ты предлагал им заем на их условиях.
— Да.
— И они отказывались?
— Чуть не плакали, но отказывались.
— Ничего, признаться, не понимаю, — Изабелла растеряно опустилась обратно на свою кушетку. — Чума что ли началась в городе?
Данже пожал плечами, понюхал воздух и посчитал нужным сказать.
— Нет, никакой чумы нет.
— Они разбегаются как крысы. Это не может быть просто так. Иди Данже, мне нужно подумать.
— Там вас дожидается господин Беливо.
— Господин Беливо? — это известие удивило принцессу не меньше, чем предыдущее, о бегстве ростовщиков. Этот веселый хромец, был прецептором Яффской области ордена тамплиеров и казначеем комтура Яффы. Все и в городе, и в королевстве знали, что принцесса не любит храмовников, или, по крайней мере, старается держаться от них подальше. Сами рыцари белого плаща и красного креста, тоже были об этом осведомлены и никогда, что называется, не навязывались. А тут!
— Ну, зови, зови.
Самоуверенно хромая, прецептор, брат Беливо вкатился в приемную залу. Был он большой балагур и законченный негодяй, к тому же отличался редкой даже для тамплиера, развращенностью. Отцы благородных дочерей Яффы дрожали при упоминании его имени. Мрачноватый, таинственно-отрешенный характер ордена никак не сказывался ни в облике брата Беливо, ни в его манерах. Он поминутно хохотал, обнажая редкие, желтые зубы и беззаботно чесал в тонзуре.
— Ва-аше высочество! — заорал он и кинулся было к ручке принцессы. Изабелла убрала руку.
— Вы же монах, господин Беливо, и только одной даме должны выказывать служение, деве Марии.
— Монах? — спохватился казначей, ощупывая грудь и бока быстрыми руками, — я ведь монах, монах, Ваше высочество!
Чтобы максимально сократить этот визит, ничуть не обещавший стать приятным, Изабелла сразу перешла к делу.
— Вы, верно, явились ко мне по поводу какому-нибудь очень важному. Ибо обычно я не имела чести видеть вас при своем дворе.
— Да, — Беливо вдруг сделался совершенно серьезным, — по делу, причем, по вашему.
— Так слушаю.
— До меня дошли слухи… Извините, Ваше высочество, буду прямолинеен, а следовательно, почти груб. Так вот слухи о ваших трудностях. Денежных.
— Ах, уже и дошли.
Беливо развел руками.
— Каюсь и не превозношу наши методы, но мы считаем необходимым знать все, что происходит в городе и окрестностях, дабы иметь возможность и время для предотвращения замышляющегося зла. И, поверьте, зло, замышляемое против вас, мы тоже считаем злом.
— Благодарю вас, но вы же знаете мои правила, господин Беливо. Весьма уважая ту роль, что играет ваш орден в деле покровительства паломникам…
— Да, да, я знаю вы брезгуете нами, наслушавшись недобросовестных историй, о каких-то наших тайных и опасных делах. А мы, между тем, не брезгливы. Мы считаем интересной всякую нору, всякую клоаку, если из нее можно извлечь хоть крупицу истины.
— Или золота, — в тон ему сказала Изабелла.
— Или золота, — покорно согласился Беливо.
— Не приравниваете ли вы к таким клоакам и мой маленький двор?
Казначей замахал руками.
— Ну, что вы, Ваше высочество. Несмотря на почти хамское происхождение, я отнюдь не хам. Мой отец был хоть и нищим рыцарем, но все же рыцарем. А что касается шпионов, то мы завели их и при вашем «маленьком дворе», как вы изволили выразиться. Ведь всякий маленький двор имеет шанс стать большим, правда?
— В ваших устах это рассуждение звучит как комплимент.
— Да? Я рад, я всегда вам симпатизировал, и сейчас докажу вам, что мои слова не пустой звук.
— Не докажете, — иронически вздохнула принцесса.
Беливо пробежался быстрыми пальцами по своей аккуратной лысине.
— Как знать. Впрочем бросим экивоки. Я прибыл сюда к вам для разговора по поводу одного такого шпиона.
Изабелла подняла брови.
— И связать я хотел бы судьбу этого негодяя с отсутствующими у вас деньгами.
— Говорите, как-нибудь толковее.
— С деньгами, которых вам никто в этом городе, ни даже в этом королевстве не даст.
— Никто?
— Никто, — простодушно и самодовольно улыбнулся Беливо, — разве что я. Брать у меня хорошо, без всяких процентов, из уважения к вам. И много. Сколько бы вы могли добыть из наглого генуэзца? Тысячу вонючих цехинов, а отдать принуждены были бы две, а то и три, а я…
— Ладно, об этом после, теперь о шпионе.
— Вы обещаете мне его выдать и сразу же получаете пять тысяч бизантов.
Изабелла откинулась на кушетки и стала рассматривать свои ногти.
— Вы так молчите, Ваше высочество, как будто вам что-то непонятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193