С чистым сердцем, за общее дело жизнь отдать готовые. А ты? За юбкой приволокся. Сам понимаешь, говорить нам не о чем.
Чекерда побагровел. Даже белки его глаз налились кровью. Если в отряд он и верно пришёл из-за Нины, уступая желанию увидеть девушку, то в этот момент в нем заговорило совсем другое чувство. Он с трудом перевёл стеснившееся дыхание, поднял взор на Бонивура и не узнал его. Виталий нахмурился; глубокая морщина над переносьем придала его лицу суровость, юношеская неопределённость очертании его лица исчезла, сменившись выражением сосредоточенной решимости, твёрдости и силы, свойственных зрелому человеку. И Чекерда понял, что думает о нем комиссар. Парень почувствовал, что не за себя обиделся Бонивур. Стыд проснулся в Чекерде, возбудив в нем желание оправдаться, как-то загладить свой промах… Что скажут парни-односельчане, которым, перед уходом из Роздольного, он, куражась, сообщил о своём намерении вступить в отряд? Что подумает о нем Нина?.. Но теперь дело было уже не в ней. Парень не мог ещё понять, что изменилось в нем после слов Бонивура, но всем существом своим ощущал, что теперь идёт речь о несравненно большем, чем то, что привело его сюда. Не умея ещё осмыслить всего, он, с трудом подбирая слова, сказал:
— Мне назад идти неможно!
Виталий негромко отозвался:
— Думаешь, мы собрались сюда гулянки гулять? Ошибаешься. За свободу, за революцию драться! За убитых да замученных интервентами мстить! А у тебя что? Какая обида? Чья кровь?
Чекерда неуклюже развёл руками, будто ловя что-то видимое ему одному. Тоном величайшей убеждённости он повторил:
— Мне назад идти нельзя. Никак… понимаешь ты, нельзя!
— Боишься Нину не увидеть? — спросил Виталий, в котором новая волна раздражения всколыхнулась от упоминания знакомого имени.
Чекерда отрицательно замотал головой.
— Нет, ты постой… — с досадой сказал он. — Нина что? Она, конечно, это правда… Только ты её оставь! Ни при чем она теперь, коли такое дело выходит… Что я, паря, отцу скажу? Ребятам на глаза как покажусь? Это ты подумал?.. Нет, этого никак нельзя! — Чекерда произнёс последние слова таким тоном, чтобы и Виталий понял, что домой, в село, Чекерде уходить нельзя. — Никак нельзя!
После некоторого молчания он добавил:
— А что до беды да крови, так это ещё не вопрос… Мне, может, чужая беда своей горше!
Заметив, что при этих словах Бонивур заинтересованно поглядел на него, Чекерда сказал:
— Не веришь? Ну, не верь… А я хуже других не буду. У меня своя совесть тоже имеется.
Затаив дыхание, он ожидал ответа. Ему казалось, что он произнёс самые нужные, самые важные слова, что ему не откажут теперь, однако сердце его сжалось.
Виталий спросил, делая ударение на каждом слове:
— Помнить будешь то, что сейчас говорил?
— Не беспамятный.
И Чекерда негромко вздохнул, поняв, что уходить из отряда не придётся.
2
Что у Чекерды «своя совесть имеется», это он доказал самым неожиданным образом через несколько дней.
Приучая к партизанскому обиходу, новичков назначали в караулы в пару со старыми бойцами, чтобы они учились нести службу. Чекерда пошёл на дальний пост с Панцырней. Панцырня ехал впереди, не удостаивая вниманием новичка, который отстал от него на полкорпуса. Панцырня был увешан оружием и выглядел ходячим арсеналом. Чекерде на первое время выдали обрез, от которого отказывались все, — с покарябанной ложей, с самодельными оковками. Винтовка эта выглядела так, что Чекерда только вздохнул, поглядывая на своё оружие. Но он и этому уродцу был рад, как знаку доверия, на которое не рассчитывал после разговора с Виталием у шалаша в день прихода в отряд. На лошади он сидел хорошо, свободно, крепко. Виталий проводил его взглядом. Топорков, знавший со слов Виталия, что произошло у шалаша, кивнул головой на Чекерду:
— Будет партизан на все пять! Уж коли стыд сумел перебороть, теперь о хиханьках да хаханьках и думать забудет… Да я и то думаю, что парень тогда о Нине сболтнул так просто, для форсу. Шёл, поди, с хорошими думками, а как увидел себе ровню, так и давай выламываться: вот, мол, я какой ндравный, мне все нипочём — девка приглянулась, так я везде её найду, хоть жизни решиться придётся! Когда в деревне про парня говорят: «Отчаянный, ему все нипочём», так это ему маслом по сердцу!..
Через час, стелясь по земле, намётом, Чекерда скакал в отряд. Бросив поводья на холку коню, он вошёл в шалаш Виталия.
— Что случилось? — поднял на него взгляд Бонивур.
Чекерда перевёл дыхание.
— Мериканца мы с Панцырней поймали.
— Какого американца?
— Да вот уж так получилось… Мы-то коней спрятали, сами в траве схоронились, тама травы богатые. Ну, лежим, говорим о том, о сём. Панцырня поучает меня, как и что… С полчаса, однако, лежали, сон морить стал. Встали, промялись… Тут, слышим, тарахтит что-то. Не телега, не машина, а с газом…
— Мотоцикл!
— Не знаю, как звать… Едет кто-то. Сначала по дороге ехал, потом свернул. Остановился, в трубку округ посмотрел — и давай дальше фуговать. Красные камни знаешь, там у выгона? Возле них постоял, поковырялся. К глазам какую-то коробочку наставил. Потом дальше… Ну, мы смотрим: одет чудно, не по-нашему, на пинжаке кругом карманы, штаны с пузырями, на ногах кожа с ремнями. Панцырня говорит: «Белый». Я ему: погонов, мол, нету… А он говорит: «Много ты понимаешь! Я, говорит, его спешу сейчас!» А я не согласный с ним: «Наше дело — глядеть, а самим не показываться!». Пашка-то осерчал на меня, кричит: «Это кто тут голос поднимает?» Этот-то, что ехал, у карьера остановился, откуда бабы белую глину берут, опять поковырял, отколупнул кусочек, в карман сунул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206