» — живо спросил Струве. Врангель признался, что нет, не знаком, поскольку лишь недавно вернулся из кругосветного плавания. «Я дам вам его книжку, а потом мы испытаем рецепты Шуберта на практике». Струве не преминул шутливо заметить, что знакомство с офицером, побывавшим в кругосветном плавании, посеяло в его сердце белую зависть: «Счастливчик, вы имели возможность наблюдать звезды южного полушария!» На что Врангель в том же шутливом тоне ответил, что раскачиваемая волнами палуба корабля не лучшая площадка для систематического наблюдения звезд.Иногда в ясные ночи Струве приглашал Врангеля в святая святых — оборудованную им с помощью местных умельцев обсерваторию. Помимо наблюдений приполярных звезд, особой его страстью были так называемые двойные и кратные звезды, и Струве гордился тем, что эти наблюдения позволили ему существенно расширить общеизвестный их каталог.Надежной опорой молодому ученому служила семья миловидная жена, тоже немка, Эмилия, и новорожденный малыш Отто. Врангель с удовольствием посещал их недавно отстроенный дом по соседству с обсерваторией.Прощаясь со Струве и его коллегами, профессорами университета Парротом и Энгельгардтом, преподававшими стажеру геологию и физику Земли, Врангель покидал Дерпт обогащенный советами Струве, какие инструменты взять с собой для полевых наблюдений звезд, и настоятельным пожеланием не пренебрегать интересами науки и непременно устроить на месте своей постоянной базы астрономическую обсерваторию.
На следующее после приезда в Иркутск утро Кутыгин, упомянув, что особняк Кузнецова находится недалеко от адмиралтейства, сам вызвался проводить гостя к резиденции генерал-губернатора.Город радовал глаз свежей, пахучей зеленью. Кое-где, близ домов, украшенных по фасаду затейливой резьбой, выглядывали за заборами пышно цветущие яблони.— У вас тут чисто, опрятно, чувствуется хозяйская рука, — одобрительно заметил Врангель сидевшему рядом с ним в пролетке Кутыгину.— Понятно, — хмыкнул тот, — сейчас каждый старается, чтобы не оплошать перед новым начальником. Но Трескин-то, кстати, порядок тоже любил.Экипаж остановился у большого, обнесенного забором, двухэтажного каменного особняка с примыкающими к нему флигелями и садом. Врангель приветливо кивнул Кутыгину и направился к двери. Он был встречен в прихожей лощеным молодым человеком с усиками и попросил доложить генерал-губернатору, что для встречи с ним прибыл начальник Колымской экспедиции лейтенант барон Врангель. Долго ждать не пришлось, и вскоре его пригласили в кабинет Сперанского.Генерал-губернатор стоял возле стола. В длиннополом светлом сюртуке и панталонах, без каких-либо орденов на груди, он, может быть, намеренно являл собой образ человека, привыкшего к внешней скромности. Вместе с тем вся его худощавая фигура демонстрировала воспитанную годами сановитость, а в манере смотреть на собеседника внимательным, слегка прищуренным взглядом светлых, чуть навыкате глаз проглядывал незаурядный ум.— Добро пожаловать, барон Врангель! — протянув сухонькую руку, любезно поздоровался Сперанский. — Когда прибыли?— Вчера, ваше высокопревосходительство, но с дороги...— Я понимаю, — Сперанский улыбнулся краями губ. — А где ваши спутники, начальник второго отряда, как его?..— Лейтенант Анжу, — с той же четкостью ответил Врангель, — выехал из Москвы несколько позже. Он везет инструменты и, надеюсь, будет здесь через несколько дней.— Присядем и поговорим, — Сперанский кивнул на два кожаных кресла. — Вероятно, вам известно, барон, не теряя времени, приступил он к деловой беседе, — что здесь, в Сибири, по всем делам экспедиции вы поступаете в мое подчинение. Я вполне в курсе поставленной перед вами задачи и имел по этому вопросу переписку с морским министром маркизом де Траверсе. На всех нас накладывает особую ответственность то обстоятельство, что сия экспедиция удостоена внимания его императорского величества. Надеюсь, еще до отъезда из Петербурга вы удосужились ознакомиться с некоторыми присланными мною материалами, в числе коих журнал путешествия Геденштрома с приложениями и составленное им описание берегов Ледовитого моря от устья Яны до Баранова камня. Там, кажется, было и кое-что другое: предполагаемая смета издержек и замечания г-на Геденштрома по поводу плана экспедиции, разработанного вице-адмиралом Сарычевым.— Да, — кивнул Врангель, — перед отъездом мы с лейтенантом Анжу знакомились с этими документами.Начало разговора свидетельствовало, что Сперанский из тех начальников, кто любит входить в порученные ему дела досконально.— Признаться, — продолжал Сперанский, — из беседы с Геденштромом я сделал заключение, что острова Новой Сибири и часть побережья Ледовитого океана, им осмотренные, нет необходимости обследовать вновь и можно было бы сэкономить и силы, и средства, но в Петербурге решили иначе...— В Петербурге полагают, что Геденштром, к несчастью, имел в своем распоряжении несовершенные инструменты, и о том же мне говорил при встрече капитан-командор Крузенштерн.— Что ж, в Петербурге виднее, пока же я сделал все от меня зависящее, — уже не глядя на собеседника, откинувшись к спинке кресла, говорил Сперанский, — чтобы должным образом подготовить ваш поход. О необходимых вам потребностях в собаках и продовольственных припасах поставлен в известность начальник Якутской области Михаил Иванович Миницкий. Он, правда, упоминает о плохом улове рыбы последние три года, но приложит все силы к тому, чтобы это не сорвало поход. Возьмите, кстати, на заметку совет Миницкого прислать кого-либо из вашего отряда в Нижнеколымск заранее, чтобы проконтролировать заготовку рыбы для экспедиции в период ее интенсивного промысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143