С целью расширить фронт исследований, Врангель все же посчитал нужным разбить отряд на две партии. Матюшкину было предложено на двух нартах и с пятидневным запасом продуктов уйти в северо-восточном направлении. Сам же Врангель, в компании с Татариновым и Козьминым, взяв продуктов на три дня, отправился строго на север. Договорились вновь встретиться на том же месте, у склада, где была оставлена большая палатка, дня через три.
Проехав верст двадцать от места ночлега, Врангель с Козьминым, к немалому удивлению, обнаружили на пути старые санные следы... Кто же был здесь? Изучив их, сотник Татаринов уверенно заявил:— Да это же наши прошлогодние следы, Фердинанд Петрович.— Не может быть! — не поверил Врангель. — Счисления показывают, что мы по крайней мере верстах в восьмидесяти пяти от тех мест, где были в прошлом году.— А что ж, думаете, — иронически отозвался Татаринов, — льды все это время стояли на месте? Вспомните, все, считай, лето дули северо-западные ветры. Они и подвинули льды на восток.И Татаринов убедил офицеров в своей правоте.На широте несколько севернее семьдесят первого градуса, когда преодолели очередную гряду зеленовато-синих торосов, Козьмин, задержавшись на вершине ледяной горы, пристально оглядел горизонт и взволнованно сказал ожидавшему его внизу Врангелю:— Фердинанд Петрович, кажется, вижу землю.Врангель торопливо полез к нему с подзорной трубой.— Смотри туда, на северо-восток.Что-то похожее на горы действительно маячило на горизонте. Татаринов присоединился к наблюдателям и скептически хмыкнул:— Это не земля, а пары открытого моря.Однако при дальнейшем движении на северо-восток горы принимали все более отчетливую форму, они окрасились в голубой цвет — так солнце серебрит снежные склоны. Видны были отдельные утесы и долины меж гор.— Прокопий! Мы все же нашли ее, эту неведомую землю! — радостно кричал спутнику Врангель.Проехали еще несколько верст, надеясь к вечеру добраться до земли. Но что это? Чем более солнце меняло свое положение на небосклоне, тем явственней то, что они приняли за землю, резко уходило по направлению ветра, и вот уже горы видны и справа, и слева, словно отряд оказался в долине, со всех сторон окруженной скалами. Мираж, всего лишь мираж! Разочарование было настолько сильным, что ужин во время привала прошел почти при полном молчании. Татаринов, догадываясь о чувствах офицеров, мягко убеждал:— Не стоит расстраиваться. Такое в Арктике нередко бывает.Оптический обман повторился уже на следующий день. Но теперь преломленные лучи солнца показали путникам картину низменной, окруженной холмами тундры. Потешив воображение, картина через некоторое время исчезла, и глаз вновь видел впереди слишком привычное — бескрайнюю ледяную пустыню. Таким образом, продвинувшись к северу на полградуса, отряд Врангеля убедился в тщете своих поисков. Решили поворачивать назад, чтобы вовремя вернуться на место встречи с Матюшкиным.— Я тоже, — признался Федор, выслушав рассказ Врангеля, — видел синеву, напоминающую землю, но таких картин, как вы, — нет.По словам Матюшкина, в его направлении торосы встречались чаще. Путь на север представлялся все же более перспективным. Туда решено было направиться всем вместе; выгруженной со склада провизии должно было хватить на двадцать дней.
Тот же путь, который с облегченными нартами занял у Врангеля с Козьминым всего два с половиной дня, теперь, полностью груженными провизией, потребовал недели. По счислению, отряд находился в двухстах пятидесяти верстах от материковой земли. Отсюда три проводника, среди коих был якут, жаловавшийся на боли в желудке, были отправлены на одной нарте, ведомой двадцатью четырьмя собаками, назад в Нижнеколымск. Лишнюю провизию и ненужный пока походный скарб запрятали в новом ледяном складе.Через три дня дальнейшего движения на север отряд вплотную приблизился к семьдесят второй параллели, и здесь, взобравшись на гряду льдин и наблюдая сверху лежащие и спереди и сзади торосы, Врангель пришел к весьма важному выводу. Северные, зеленоватые по цвету торосы, без сомнения, в отличие от южных, образовались сравнительно недавно. И это говорило о том, что здесь предел прибрежного твердого льда, а впереди море не ограничено с севера близкой землей.Следование в том же направлении представлялось бесперспективным. Но прежде чем поворачивать назад, не провести ли разведку для успокоения совести? Врангель обсудил эту мысль с офицерами.— Дозволь мне, Фердинанд, — вызвался Матюшкин.— Только недолго, — предупредил Врангель. — В случае опасности немедленно возвращайся назад.Матюшкин отправился на освобожденной от груза нарте с двумя проводниками. Ночью оставшиеся были обеспокоены треском ломавшегося в отдалении льда. Усилившийся ветер грозил расколоть ледяное поле.
Каждый раз, с трудом преодолевая торосы, Матюшкин надеялся, что вот-вот впереди откроется не обремененная нагромождением льдин равнина. Измученные подъемом собаки почти вползли на вершину уж какого по счету ступенчатого плато и бессильно легли на лед. Они заслужили короткий отдых. Вожак упряжки, Кучум, поворотив морду, выжидательно смотрел на своего хозяина Татаринова, как бы спрашивая: стоит ли двигаться дальше?Приотставший мичман наконец тоже взобрался на вершину тороса и встал рядом с Татариновым. Отсюда, сверху, шум ломавшегося на севере льда был слышен еще явственней. Пары голубоватого тумана застилали горизонт на расстоянии примерно двух верст.— Кажется, приехали, — с горькой иронией сказал сотник. — Впереди открытое море.— Думаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143