ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— Я его знаю.
— Один из твоих дружков?
— Нет! Он выманил у меня деньги. Что делал около храма этот грязный жулик Акакабэ Ясома?
— Кто здесь? — раздался голос Такуана. — Оцу, ты?
Матахати оказался проворнее матери. Он успел скрыться, но старуха попала в руки монаха, крепко державшего ее за шиворот.
— Так я и думал. Конечно, твой милый сыночек сбежал. Эй, Матахати, почему ты дал деру, бросив мамочку? Неблагодарный олух! Немедленно иди сюда!
Осуги жалобно охала, повалившись на землю, но и теперь, не удержавшись, злобно прошипела:
— Ты кто такой? Что привязался?
— Не узнаете меня, почтеннейшая? Вас подводит память, — ответил Такуан, выпустив из рук ее ворот.
— Такуан!
— Удивлены?
— Ничуть. Бродяги вроде тебя болтаются повсюду. Рано или поздно, ты должен был объявиться в Киото.
— Вы правы, — усмехнулся Такуан. — Все, как вы говорите. Я странствовал по долине Коягю и провинции Идзуми, а прошлой ночью пришел в Киото и услышал от знакомого тревожную новость. Вынужден был срочно заняться этим делом.
— Какое мне дело до твоих странствований?
— Я подумал, что Оцу должна быть с вами. Я ее ищу.
— Хм-м.
— Почтеннейшая!
— Что еще?
— Где Оцу?
— Не имею понятия.
— Я вам не верю.
— Пятна крови вокруг, — вмешался хозяин гостиницы. — Кровь еще не загустела.
Свет фонаря упал на лежащее на земле тело. Лицо Такуана окаменело. Воспользовавшись моментом, Осуги вскочила и бросилась бежать.
— Подождите! — крикнул Такуан, не двигаясь с места. — Вы покинули дом, чтобы восстановить честь семьи. Вы ее запятнали еще больше. Твердите, что любите сына, а сейчас бросаете его одного на произвол судьбы, погубив его жизнь?
Голос Такуана гремел, как раскаты грома. Осуги резко остановилась. Лицо старухи исказилось, она постаралась придать голосу вызывающий оттенок:
— Запятнала честь семьи, погубила жизнь сына? Что за нелепые выдумки! — ответила она нарочито вызывающим тоном.
— Сущая правда.
— Глупец! — презрительно засмеялась Старуха. — Кто ты такой? Болтаешься по свету, ешь пищу чужих людей, живешь в чужих храмах, справляешь нужду в полях. Что ты знаешь о семейной чести? Что ты понимаешь в материнской любви? Пережил ли ты хоть раз трудности, которые выпадают на долю обыкновенных людей? Прежде чем унизить других, тебе следовало бы попробовать пожить собственным трудом, как все нормальные люди.
— Вы задели больное место, я с вами согласен. Немало есть монахов, которым я сказал бы то же самое. Я всегда признавал, что ваш язык острее моего, что вы всегда меня переспорите, госпожа Хонъидэн.
— Мне осталось выполнить еще одно важное дело в этом мире. Напрасно ты считаешь меня бездельницей с острым языком.
— В любом случае мне надо поговорить с вами.
— О чем?
— Вы заставили Матахати убить Оцу сегодня ночью. Подозреваю, вы вместе расправились с нею.
Вздернув морщинистый подбородок, старуха презрительно фыркнула:
— Такуан, ты можешь бродить по жизни с фонарем, но он тебе не поможет, пока ты сам не раскроешь глаза. На твоем лице вместо глаз — две дырки, бесполезные, как украшения.
Заподозрив коварство в словах Осуги, Такуан посмотрел на лежащее на земле тело. Выпрямившись, он облегченно вздохнул. Старуха торжествующе воскликнула:
— Рад, что это не Оцу! Я помню, это ты свел ее с Мусаси, грязный сводник!
— Будь по-вашему. Я знаю вас как женщину верующую, поэтому вы не должны уйти, бросив тело убитого человека.
— Он и так лежал здесь на последнем издыхании. Матахати прибил его, но не по своей вине.
— Этот ронин был слегка не в себе, — подал голос хозяин гостиницы. — Последнее время он бродил по городу с фонарем на голове и порол всякую чушь.
Осуги повернулась и спокойно зашагала прочь от места убийства. Такуан, попросив хозяина гостиницы посторожить труп, последовал за Осуги, вызвав ее неудовольствие. Осуги обернулась, чтобы извергнуть с языка новую порцию яда, и раздался голос Матахати:
— Мамаша!
Осуги пошла на голос. Матахати в конце концов оказался хорошим сыном — он остался, чтобы убедиться в безопасности матери. Пошептавшись, они бросились со всех ног под гору. Очевидно, они решили, что присутствие монаха грозит им опасностью.
— Бесполезно, — пробормотал Такуан. — Они не стали бы меня слушать. Насколько улучшился бы мир, освободись он от глупых недоразумений.
Такуан хотел немедленно найти Оцу. Она, видимо, сумела спастись. Такуан воспрял духом, хотя и знал, что не успокоится, пока не отыщет Оцу. Монах решил продолжать поиски несмотря на темноту.
Хозяин гостиницы поднялся в гору немного раньше и сейчас возвращался в сопровождении группы людей с фонарями и лопатами. Это были ночные сторожа из храма, которые согласились закопать покойника. Вскоре лопаты заскрежетали о гальку.
Яма была уже достаточно глубокой, когда один из сторожей крикнул:
— Да здесь еще одно тело! Очень красивая девушка!
Девушка лежала на краю болотистой лощины в нескольких метрах от могилы.
— Мертвая?
— Дышит, но без сознания.
РЕМЕСЛЕННИК
До последнего дня жизни отец Мусаси постоянно напоминал сыну о предках. «Пусть я деревенский самурай, — говаривал он, — но ты должен помнить, что когда-то клан Акамацу был влиятельным и знаменитым. История рода должна служить тебе источником силы и гордости».
Попав в Киото, Мусаси решил разыскать храм Ракандзи, рядом с которым в прошлом находилась усадьба Акамацу. Клан давно распался, но Мусаси хотел поискать в храмовых записях сведения о предках и воскурить благовония в их память.
Мусаси дошел до моста Ракан, переброшенный через Нижнюю Когаву, зная, что храм расположен восточнее того места, где Верхняя Когава сливается с Нижней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361
— Один из твоих дружков?
— Нет! Он выманил у меня деньги. Что делал около храма этот грязный жулик Акакабэ Ясома?
— Кто здесь? — раздался голос Такуана. — Оцу, ты?
Матахати оказался проворнее матери. Он успел скрыться, но старуха попала в руки монаха, крепко державшего ее за шиворот.
— Так я и думал. Конечно, твой милый сыночек сбежал. Эй, Матахати, почему ты дал деру, бросив мамочку? Неблагодарный олух! Немедленно иди сюда!
Осуги жалобно охала, повалившись на землю, но и теперь, не удержавшись, злобно прошипела:
— Ты кто такой? Что привязался?
— Не узнаете меня, почтеннейшая? Вас подводит память, — ответил Такуан, выпустив из рук ее ворот.
— Такуан!
— Удивлены?
— Ничуть. Бродяги вроде тебя болтаются повсюду. Рано или поздно, ты должен был объявиться в Киото.
— Вы правы, — усмехнулся Такуан. — Все, как вы говорите. Я странствовал по долине Коягю и провинции Идзуми, а прошлой ночью пришел в Киото и услышал от знакомого тревожную новость. Вынужден был срочно заняться этим делом.
— Какое мне дело до твоих странствований?
— Я подумал, что Оцу должна быть с вами. Я ее ищу.
— Хм-м.
— Почтеннейшая!
— Что еще?
— Где Оцу?
— Не имею понятия.
— Я вам не верю.
— Пятна крови вокруг, — вмешался хозяин гостиницы. — Кровь еще не загустела.
Свет фонаря упал на лежащее на земле тело. Лицо Такуана окаменело. Воспользовавшись моментом, Осуги вскочила и бросилась бежать.
— Подождите! — крикнул Такуан, не двигаясь с места. — Вы покинули дом, чтобы восстановить честь семьи. Вы ее запятнали еще больше. Твердите, что любите сына, а сейчас бросаете его одного на произвол судьбы, погубив его жизнь?
Голос Такуана гремел, как раскаты грома. Осуги резко остановилась. Лицо старухи исказилось, она постаралась придать голосу вызывающий оттенок:
— Запятнала честь семьи, погубила жизнь сына? Что за нелепые выдумки! — ответила она нарочито вызывающим тоном.
— Сущая правда.
— Глупец! — презрительно засмеялась Старуха. — Кто ты такой? Болтаешься по свету, ешь пищу чужих людей, живешь в чужих храмах, справляешь нужду в полях. Что ты знаешь о семейной чести? Что ты понимаешь в материнской любви? Пережил ли ты хоть раз трудности, которые выпадают на долю обыкновенных людей? Прежде чем унизить других, тебе следовало бы попробовать пожить собственным трудом, как все нормальные люди.
— Вы задели больное место, я с вами согласен. Немало есть монахов, которым я сказал бы то же самое. Я всегда признавал, что ваш язык острее моего, что вы всегда меня переспорите, госпожа Хонъидэн.
— Мне осталось выполнить еще одно важное дело в этом мире. Напрасно ты считаешь меня бездельницей с острым языком.
— В любом случае мне надо поговорить с вами.
— О чем?
— Вы заставили Матахати убить Оцу сегодня ночью. Подозреваю, вы вместе расправились с нею.
Вздернув морщинистый подбородок, старуха презрительно фыркнула:
— Такуан, ты можешь бродить по жизни с фонарем, но он тебе не поможет, пока ты сам не раскроешь глаза. На твоем лице вместо глаз — две дырки, бесполезные, как украшения.
Заподозрив коварство в словах Осуги, Такуан посмотрел на лежащее на земле тело. Выпрямившись, он облегченно вздохнул. Старуха торжествующе воскликнула:
— Рад, что это не Оцу! Я помню, это ты свел ее с Мусаси, грязный сводник!
— Будь по-вашему. Я знаю вас как женщину верующую, поэтому вы не должны уйти, бросив тело убитого человека.
— Он и так лежал здесь на последнем издыхании. Матахати прибил его, но не по своей вине.
— Этот ронин был слегка не в себе, — подал голос хозяин гостиницы. — Последнее время он бродил по городу с фонарем на голове и порол всякую чушь.
Осуги повернулась и спокойно зашагала прочь от места убийства. Такуан, попросив хозяина гостиницы посторожить труп, последовал за Осуги, вызвав ее неудовольствие. Осуги обернулась, чтобы извергнуть с языка новую порцию яда, и раздался голос Матахати:
— Мамаша!
Осуги пошла на голос. Матахати в конце концов оказался хорошим сыном — он остался, чтобы убедиться в безопасности матери. Пошептавшись, они бросились со всех ног под гору. Очевидно, они решили, что присутствие монаха грозит им опасностью.
— Бесполезно, — пробормотал Такуан. — Они не стали бы меня слушать. Насколько улучшился бы мир, освободись он от глупых недоразумений.
Такуан хотел немедленно найти Оцу. Она, видимо, сумела спастись. Такуан воспрял духом, хотя и знал, что не успокоится, пока не отыщет Оцу. Монах решил продолжать поиски несмотря на темноту.
Хозяин гостиницы поднялся в гору немного раньше и сейчас возвращался в сопровождении группы людей с фонарями и лопатами. Это были ночные сторожа из храма, которые согласились закопать покойника. Вскоре лопаты заскрежетали о гальку.
Яма была уже достаточно глубокой, когда один из сторожей крикнул:
— Да здесь еще одно тело! Очень красивая девушка!
Девушка лежала на краю болотистой лощины в нескольких метрах от могилы.
— Мертвая?
— Дышит, но без сознания.
РЕМЕСЛЕННИК
До последнего дня жизни отец Мусаси постоянно напоминал сыну о предках. «Пусть я деревенский самурай, — говаривал он, — но ты должен помнить, что когда-то клан Акамацу был влиятельным и знаменитым. История рода должна служить тебе источником силы и гордости».
Попав в Киото, Мусаси решил разыскать храм Ракандзи, рядом с которым в прошлом находилась усадьба Акамацу. Клан давно распался, но Мусаси хотел поискать в храмовых записях сведения о предках и воскурить благовония в их память.
Мусаси дошел до моста Ракан, переброшенный через Нижнюю Когаву, зная, что храм расположен восточнее того места, где Верхняя Когава сливается с Нижней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361