А как вы помните, у Нила Константина тоже были седеющие волосы.
– Я все еще не могу поверить, что Джек убийца, – вздохнула Селена. – Он всегда был таким заботливым, таким покладистым человеком. Даже когда я его оставила, он по-прежнему прекрасно ко мне относился, хотя и страдал безмерно.
– Знаю, Селена. Очень сочувствую вам. Думаю, Джек готов умереть ради вас. И убил он тоже ради вас.
– Но ведь он никогда не был склонен к насилию, – кротко возразила девушка, едва сдерживая слезы.
– Боюсь, вы не слишком хорошо знали своего мужа. А мне довелось познакомиться с темной стороной его натуры – когда я впервые ему позвонила и попросила о встрече.
– А почему ты решила, что убийца – именно Джек Уоррен? – вмешался Тим.
– Про озарение, снизошедшее на меня в лифте, я уже сказала. Первое убийство было совершено по ошибке. Но я по-прежнему не знала, кто убийца. Чтобы это выяснить, потребовалось время. Хотя мне следовало догадаться сразу, что кандидатура только одна – Уоррен.
– Я вас не понимаю, – тихо произнесла Селена.
– Лифт в вашем доме ломается частенько, верно? Все остальные подозреваемые знали Нила много лет и не раз бывали у него, а потому не могли не знать о том, что в доме нет тринадцатого этажа. И лишь Джек побывал здесь один-единственный раз, да и то вы тогда поднялись на лифте.
В комнате висела тишина, которую нарушал лишь шелест конфетных оберток – Эллен продолжала расправляться с шоколадными батончиками. Подавив естественное желание вырвать у нее хоть один, я мужественно продолжала:
– Затем Уоррен, разумеется, понял, что убил не того человека. Должно быть, прочел в газе­тах. Тогда он добыл другой пистолет, предыдущий выкинул, и, воспользовавшись на сей раз лифтом, исправил оплошность. Вот только Джек по-прежнему считал, что неделей раньше просто ошибся, отсчитывая этажи.
– И тогда… – задумчиво пробормотал Филдинг. Я почти физически ощущала, как он мысленно связывает факты.
– И тогда я попыталась создать такую ситуацию, которая заставит его повторить ошибку, совершенную при убийстве Агнес Гаррити. Ошибку, которую мог допустить только он.
Должна признаться, что выступление пусть перед маленькой, но такой благодарной аудиторией вознесло мое самомнение до небес. О, я нежилась в облаке славы и поклонения. Душа моя пела, я испытывала невиданный прилив воодушевления. В ту минуту я горы могла бы свернуть. Несмотря на то, что менее двух часов назад меня чуть не размазали по всему пятнадцатому этажу. И даже несмотря на сосущее чувство в области желудка! Я воистину пребывала на седьмом небе. Пока Эллен, сама того не желая, не спустила меня на землю.
– Ох, тетя Дез, тебе повезло, что лифт работал в тот вечер, когда мистер Уоррен убил мистера Константина, – прочирикала она. – Ведь если бы убийце снова пришлось подниматься по лестнице, он бы вновь оказался перед дверью бедной старушки. И тогда бы уж наверняка обо всем догадался – разве нет? – и твой замечательный план потерпел бы крах…
Боже… Девочка совершенно права! Мне почему-то и в голову не пришло, что Уоррен мог воспользоваться лестницей, когда убивал Константина. Но меня больше взволновал не собственный просчет (что само по себе непростительно для лучшего детектива всех времен и народов), а то, что до этой мысли додумалась именно Эллен. При всей своей наивности и доверчивости это создание порой проявляет такие чудеса проницательности, что я готова возненавидеть ее.
По счастью, в этот момент заговорили все разом. Селена спросила, почему нужно было расставлять ловушку так поздно ночью. Я ответила, что в полночь меньше вероятность встретить жильцов.
– Кроме того, надо было, чтобы убийца пришел наверняка. А в этом ведьмином часе есть что-то мистическое. Кстати, дорогая Селена, зная ваше отношение к Джеку, мне было неприятно впутывать вас в это дело, но иного выхода я не видела. Мне хотелось, чтобы вы посмотрели ему в глаза, дабы сбить с него гонор.
– Да, я поняла. И вовсе не осуждаю вас. Если Джек действительно убил Нила, то я хочу, чтобы он понес наказание.
Тим Филдинг думал о своем.
– Я должен был догадаться, – ворчал он себе под нос, – как только ты велела не обращать внимания на табличку «Не работает» у лифта. Во всяком случае, твои слова должны были навести меня на верную мысль.
– Ну уж не знаю, что можно заключить из столь скудной информации. О табличке я упомянула лишь для того, чтобы ты не кинулся наверх пешком.
– Тетя Дез притащила целый ворох таких табличек! – похвасталась Эллен. – И велела развесить на всех этажах.
– А разве не достаточно таблички на первом этаже? – удивился Коркоран. – Что за глупая затея!
Я презрительно глянула на этого балбеса. Куда такой бестолочи до великих озарений.
– Мне не хотелось, чтобы у Джека Уоррена возникли подозрения, когда он станет подниматься по лестнице. Вдруг в это время кому-нибудь приспичило бы воспользоваться лифтом?
– И вот еще что, – сказал Филдинг. – Откуда, черт возьми, этот парень узнал, что ты спряталась в кладовке?
– Признаюсь, я просто сглупила… Мне хватило ума не обливаться духами перед засадой, но я совсем забыла о лаке для волос, а эта штука похлеще духов будет.
Я поймала себя на том, что смущенно похлопываю липкое месиво, венчающее мою голову. Чертовы волосы и чертов парик…
– А что эта хренотень делала посреди пола? – со смешком спросил Коркоран, бесцеремонно ткнув пальцем в парик.
Я распрямилась. Может, кто и имеет право презирать искусственные волосы, но только не этот пискля! Между прочим, благодаря этой «хренотени» я жива-здорова, чего и ему желаю. После столь достойной отповеди ухмылка сползла с круглого лица Коркорана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74