— Овчинка стоит выделки. Но съездить к вашему практиканту я могу и сама.
— Нет уж, я противник насилия, а ваши методы получения информации заставляют меня беспокоиться о здоровье ребенка.
— Как хотите, — миролюбиво согласилась я, и мы направились в отдел кадров.
К счастью, горе-практикант обитал неподалеку, и через двадцать минут мы уже звонили в дверь его квартиры. Нам открыла приятная женщина лет сорока пяти и сообщила, что сына дома нет, но найти его можно в летнем кафе в двух кварталах от дома.
Разыскать кафешку удалось без труда. Синие зонтики приткнулись на углу крохотного сквера. Людей почти не было, что неудивительно, рабочий день еще не закончился.
— Вон он, — Генералов указал на один из столиков, за которым сидели двое, потягивая из массивных запотевших кружек пиво.
Студент, совсем молодой парнишка, со слегка оттопыренными ушами и очками на кончике носа, что-то возбужденно вещал своему собеседнику. Последний сидел к нам спиной.
Мы приблизились, и я без лишних церемоний опустилась на пластиковый стул возле них.
— Ой, Анна Дмитриевна, вы-то как здесь?.. — Сидевший спиной мужчина оказался не кем иным, как лейтенантом, который не так давно добывал в переходе футболку и сандалии для нас с Антониной. По совместительству он, вероятно, и был тем самым двоюродным братом, предоставившим практиканту сведения об убийстве на Салютной в неофициальном порядке. Теперь понятно, каким образом произошла утечка информации из райуправления. Мигом сориентировавшись в ситуации, я грозно заявила:
— Молодые люди, я провожу расследование относительно разглашения тайны следствия. У меня к вам возникли некоторые вопросы.
Генералов присел на свободный стул. У студента с перепуга глоток пива застрял в горле, и он разразился продолжительным кашлем. Лейтенант резко переменился в лице, жалобно заблеяв:
— Так я ж всего ничего рассказал. И даже фамилии вашей не называл… Скажи, Юрик?
Юрик, наконец, перестал кашлять и с видом затравленной собачонки опасливо поглядел на главного редактора. Тот назидательно произнес:
— Ты, братец, кашу заварил, ты и расхлебывай. Вот тебе руководящий представитель инвестиционной компании, — взглядом он указал на меня. — И этот самый представитель крайне возмущен твоими фантазиями на тему тайного вече. Причем возмущен настолько, что едва не разгромил мой рабочий кабинет.
— Извините… — промычал студент.
— Извинениями не отделаешься, — сурово заметила я. — А ну, живо выкладывайте оба: кто, кому, когда и как?
Перебивая друг друга, лейтенант и студент покаялись в содеянном, в целом подтвердив рассказ Генералова. Заметка в газете появилась случайно, вследствие творческого рвения Юрика и пренебрежительного отношения к должностным инструкциям его кузена. Оба невероятно об этом сожалели и уповали на мое великодушие, то есть на то, что я не побегу жаловаться высокому милицейскому начальству.
Разумеется, я пообещала, что претензий милицейскому руководству предъявлять не стану в обмен на то, что лейтенант обязуется регулярно докладывать мне о ходе расследования. Не могу сказать, что такой бартер молодого человека обрадовал, но меня лично нисколько не интересовало его мнение по этому поводу.
— Ну что, убедились? Я же говорил, что эта заметка — обычное разгильдяйство, — обратился ко мне Генералов, когда мы вернулись в машину. — Никаких политических заказов, никаких вражьих происков…
— Надеюсь, вы правы, — задумчиво произнесла я. Похоже, след оказался ложным. Версия спланированного общественно-политического скандала не нашла подтверждений. Или пока не нашла. Спохватившись, я спросила:
— Вас завезти назад в редакцию?
Он посмотрел на часы и недовольно поморщился:
— Какая работа, уже половина шестого. Можете подбросить меня домой. Тут рядом. Хотя, — он ехидно хихикнул, — думаю, вы помните адрес? — Сжав руль покрепче, я проглотила скользкий намек и покатила в нужном направлении.
Какое-то время мы ехали в полном безмолвии, но вскоре намертво застряли в пробке, и молчать стало неудобно. Первым не выдержал главный редактор:
— Если не секрет, чем вам досадил Оглоедов на этот раз?
Этой фразой он напомнил про украденный пакет документов, и жизнь снова перестала мне улыбаться. И чего я вообще взялась его подвозить? У меня своих проблем по горло, а тут еще он с глупыми вопросами.
— Разгильдяйство сотрудников встречается не только в вашей редакции, — нехотя стала объяснять я. — Пока дражайший Оглоедов выходил из машины купить воды, у него уперли портфель с документами. А восстанавливать их нет времени.
— Никуда документы не денутся, — попробовал успокоить меня Генератов, — позвонят, потребуют выкуп. Баксов за сто получите все в целости и сохранности.
— Да, но позвонить могут и через неделю, и через месяц, а документы нужно представить на рассмотрение до четверга. Давайте-ка я высажу вас где-нибудь здесь. Через пробки мы с вами еще час до вашей улицы добираться будем. На параллельной улице ходит скоростной трамвай. На нем вы втрое быстрее доберетесь до дома.
— Ну уж нет. Толкаться на трамвае я не нанимался. Вы давно ездили на нем в час пик? Заверяю вас, что лучше стоять в пробке с кондиционером в салоне, чем чувствовать себя спрессованной селедкой, чьи товарищи по несчастью взопрели от жары и вовсю подванивают притом.
— Живописная картинка. Можно подумать, вы каждый день добираетесь на работу общественным транспортом, — заметила я. Хотя, по правде говоря, мне самой тоже не удалось припомнить, когда в последний раз со мной случался такой экстрим.
— Конечно, я пользуюсь трамваем не слишком часто, — признался он, — но, в любом случае, по роду своей деятельности я нахожусь значительно ближе к народу, чем вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87