Не буду же я вести ее дела вечно…— Я ничего не понимаю. — Александр растерялся. — Вы что, не собираетесь поздравить ее хотя бы? Или поддержать? Вам все равно, что она чувствует сейчас?!— Знаешь, — Серж смерил его хмурым взглядом, — мне гораздо важнее, что я сейчас чувствую. И чувства эти мне не нравятся.Александр сделал то, чего не делал за все время общения с этим человеком. Он накрыл его ладонь своею, хотя с большим удовольствием расколошматил бы ему голову набалдашником своей трости.— Я прошу вас, пожалуйста, давайте зайдем в гримерку. Всего на минуту. Пара добрых слов еще никому зла не приносила, — тихо произнес он. — Я знаю, вы добрый человек. Вы ей сейчас очень нужны. А после этого мы вместе пойдем к Наталии. И я вывернусь наизнанку, но она будет вашей сегодня же.— Да как ты не понимаешь, дурень… — начал было в каком-то исступленном отчаянии Серж. Но потом, махнув рукой, вдруг сдался:— Ладно, если обещаешь, идем.Маша так и не успела переодеться. Она все еще сидела на стуле, опустив голову. Думала о том, что нужно бы пережить этот стыд, двигаться дальше, извлечь пользу из неудачи, постараться что-то сделать. Видимо, прав был Бобров сегодня на репетиции, когда сказал, что смотреть на нее неинтересно, что она не бомба. А она, идиотка, только разобиделась. Слушать нужно было знатока, исправляться.«Старайся, и ты станешь секс-бомбой!» — мелькнул в голове почти рекламный слоган.Она грустно усмехнулась. Дело в том, что никакая она не секс-бомба. Она не Ирма, какой хочет видеть ее Серж.Почему он именно ее избрал на эту роль? Для нее это истинное мучение.— Чего сопли распустила? — с явно натужной радостью воскликнул Бобров с порога. — Ну?Маша вскинула голову, поднялась со стула, вытянулась в струну, ожидая гневной отповеди. Однако ничего подобного не последовало. Серж вошел в гримерку, неся в руках бокалы. Поставил их на столик, взглянул на нее даже в какой-то степени лукаво.— Отметим дебют?— Зачем? — опешила певица.— Как это зачем? Это же презентация твоей песни публике. Не абы какая, но тут уж я дал маху. Испугался, что ты песню не чувствуешь, хотел прогнать тебя по площадкам, чтобы немного раззадорить. Но вижу, что напрасно старался. Маш, ты халявщица, а не партнер, — он усмехнулся и посмотрел на вошедших Александра с официантом. Последний торжественно водрузил ведерко с шампанским на тот же столик. — Тэкс…— В каком смысле халявщица? — не удержалась певица.— В прямом, милая! — Бобров отобрал у официанта бутылку и сам разлил шампанское по бокалам, минуя всякий этикет с пробами и танцем вокруг этого дела. Затем он, стараясь не глядеть на нее, сунул бокал ей в руку:— В студии ты филонила, как выясняется. Исполняешь ты эту песню прекрасно, можно писать прямо завтра.— Но ведь.., в зале никто и внимания на меня не обратил… — Наконец Маша озвучила то, что приносило ей огромные страдания.— Тьфу… — фыркнул Серж. — Это же «Кристалл». Тут никто ни на кого не обращает внимания. Я тебе клянусь, будь на твоем месте Мадонна, ее бы тоже не заметили. Все!Хватит нюнить! Дебют состоялся и был удачным. — Он поднял бокал.— Но… — растерянно пролепетала Маша, не зная, чему уже верить.— Верь мне! — словно угадав ее мысли, гаркнул Серж и чокнулся с ней.Александр поддержал его, коснувшись ее бокала своим.— Прошу прощения, — вкрадчивый бас в тишине показался раскатом грома.Она вздрогнула и поперхнулась.— Серж, на пару слов.Глаза Маши приобрели размер мячиков для игры в гольф. Она пялилась на высокого брюнета с орлиным носом и маленькими черными глазками. Он походил на коршуна-подростка. Хотя волос уже коснулась седина и подростком он никак не мог быть. Но его руки и шея были настолько непропорционально длинными, что создавалось впечатление, будто они намного обогнали в росте все остальное тело. Еще он казался невероятно худым, даже несмотря на скрывающий очертания фигуры пиджак. Но это было не главное, что напугало Машу. Она узнала в этом человеке того самого, с кем говорил Бобров на вечеринке. Он был тем, с кем Серж ее делил. Мужчина окинул ее заинтересованным взглядом, небрежно кивнул и скрылся за дверью.— Ну, все, Маш. Езжай, отоспись. — Меценат не выглядел счастливым. Скорее неприятно взволнованным.Он наскоро похлопал ее по плечу:— Машина у подъезда.Поезжай. Завтра репетиция. — И вылетел вслед за длинным субъектом.Александр тоже поставил бокал на столик.— Судя по вашему виду, вы напуганы, — предположил он как бы между прочим.— И еще как! — прошептала она.— Это тот самый господин? Вы его узнали?— — А вы умеете читать чужие мысли?— Отвечу, что да. Потому что, если скажу, что у вас все на лице написано, вы на меня рассердитесь, — он ей мягко улыбнулся.— Я не знаю, что мне делать, — язык ее от страха одеревенел.— Последуйте совету своего продюсера — езжайте домой. Я провожу вас до машины.— Н-но, может быть, сейчас они решают мою судьбу!— Мария, — он накинул ей шубку на плечи, — Серж вас не предаст.— Почему вы так думаете? — она поспешно запихнула будничную одежду в пакет.Аристократ пожал плечами:— Это не в его интересах в любом случае. К тому же я буду рядом.У бобровского джипа Маша приостановилась, морозя шофера, распахнувшего перед ней дверь. Обернулась к Александру:— Спасибо вам. За все.— Что вы! — широко улыбнулся он. — Это вам спасибо. Сегодня я получил истинное наслаждение.— Помните, мы говорили про Асю? — Неожиданно ей захотелось рассказать ему все. Она покосилась на водителя, и тот, хмыкнув, юркнул назад в машину.— Разумеется, — посерьезнел сэр Доудсен.— Теперь у меня есть кордебалет. И одна танцовщица раньше работала с Асей. Она говорила с ней в последний день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101