— Когда-нибудь я тут спою?»Запах закулисья всегда одинаков и в Сыктывкарской филармонии, и в центральном зале «России»: смесь разогретых под софитами пыли, краски и отполированных миллионами шагов досок. Сцену в антракте не освещают, поэтому за кулисами сумрачно, как в вековом мертвом лесу. Маша шагнула в полумрак и, пройдя всего несколько шагов, замерла в нерешительности.— Что? — знакомый грудной голос сорвался на истерические нотки. — Что ты сказала? Ты?! Я не верю ни одному твоему слову! Что?! Ха-ха-ха, — нервно расхохоталась Ирма Бонд. — Что он сказал? Это он тебе сказал? Запомни, я не должна ничего делать. Я никому ничего не должна. А мне, между прочим, плевать и на тебя, и на него! Я на вас плевать хотела, вот так! Передай ему мои слова. Привет!У Машиных ног что-то громыхнуло. Затем послышались приглушенные всхлипы.— Козел, — проныла Ирма. — Мерзавец! Вечная любовь.. Вечная любовь. Вот тебе — вечная любовь!Маша замерла, боясь пошевелиться. Когда человек говорит по телефону, а уж тем более сам с собой, лучше не выпрыгивать к нему, как чертик из бутылки, с громогласным: «Здрасьте, а вот и я! Извини, старушка, но я в курсе событий. Сочувствую!» Уж лучше позволить человеку думать и дальше, что его никто не слышал.Она вжалась в темную ткань кулис, стараясь дышать как можно реже.«Вот тебе любовь, паршивец!» Ирма всхлипнула, потом что-то хрустнуло, и к ногам Маши полетел какой-то предмет.— Черт, где телефон?!Маша опустила глаза и ужаснулась: мобильный телефон звезды, который та в сердцах от себя отшвырнула, валялся как раз у носков Машиных ботинок. А в метре от них лежал еще какой-то небольшой предмет. Сейчас певица станет искать свои потерянные сокровища, а найдет недавнюю поклонницу.«Стыд-то какой! Еще подумает, что я ее преследую!»— Ну и фиг с ним! — громко заявила Ирма.Услыхав удаляющийся нервный стук каблуков, Маша облегченно вздохнула.«В жизни всякое бывает, все равно мне по пути, — решила она и, присев, подобрала телефон. — Передам ее охране. Отойдет и возьмет обратно».Второй предмет заинтересовал ее куда больше тривиального телефона. Это был большой кулон в виде огромной капли из голубого хрусталя на толстой цепочке из белого металла. Маша тут же припомнила, что там, на лестнице холла, она его видела на шее певицы. Камень в кулоне был замечательный. Так причудливо обработанный ювелиром, что его грани создавали ловушку лучам света. И те метались у него внутри в поисках выхода.«У богатых свои причуды!» — промямлила она, поднялась и пошла следом.Маша долго блуждала за сценой, пока не нашла выход в длинный коридор. Там стало светлее, появились люди.По большей части артисты. Кругом царила суматоха, и девочка с Севера порядком подрастерялась: шутка ли, найти среди этой толпы одну-единственную тонюсенькую блондинку Асю. Артистическую Ирмы отыскать куда легче: у любого спроси, рукой укажут.— Машка, ну наконец-то!Маша оглядела стоящую рядом девицу в красном парике и костюме клоуна-трансвестита. Асю узнать в нем было невозможно.— Потерялась? — участливо спросила та.— Да уж… — только и смогла выдавить из себя Маша.— Обычное дело, — равнодушно отмахнулась Ася. — Принесла?— Конечно. — Маша покопалась в сумке, выудив стодолларовую купюру, протянула приятельнице. — А чего такая спешка?— Да дело есть, — она сунула бумажку куда-то в недра своего костюма.— Что-то случилось? — Маша склонила голову" разглядывая ее.Аська нервно ухмыльнулась:— Пустяки… Пойдем лучше, я тебя с нашими познакомлю. — Она схватила ее за руку и потащила по коридору, затараторив:— Наша танцующая бригада самая веселая!Мы даже праздники вместе отмечаем. Ты не танцуешь?А жаль… — Она ее не слушала, продолжая болтать:— А то бы я тебя представила бабе Любе. Это наша старшая жена.Если б ты ей понравилась, она бы тебя враз пристроила.Ну, все равно, пойдем познакомлю…Маша и охнуть не успела, как очутилась в малюсенькой комнате, до отказа набитой разрисованными клоунами-трансвеститами в разноцветных париках. В комнатушке пахло так паршиво, а кричали и хохотали так громко, что у Маши вмиг голова кругом пошла.— А вот и баба Люба! — заявила Аська и с размаху толкнула ее в объятия очередного клоуна.— У-у-у, деточка! — Баба Люба меньше всего походила на типичную бабу в Машином представлении. Такая же девчонка, как и они с Аськой, ну, может быть, постарше лет на пять. Стройная, подтянутая, черноглазая. — Чего пугаешь девушку. Тебя как зовут?— Маша, — тихо представилась она.— Танцевать небось хочешь? — Баба Люба усмехнулась, оглядывая ее.— Нет, вовсе нет, — быстро призналась Маша.— Вот и хорошо, — одобрила ее старшая группы и пояснила:— А то у тебя задница великовата. С таким якорем на сцене тяжело. Да и вообще, работенка у нас адская.— Я пою.— Ну, голосу задница не помеха, — добродушно признала баба Люба. — По клубам поешь?— Теперь да, — не без гордости ответила Маша.— Это хорошо.— Да ну?! — радостно удивилась Аська. — Неужели получилось?— В группе «Эльдусто», в кафе «Фламинго». А по четвергам в «Эллочке-людоедке».— Ой, а я там была пару раз, — звонко заметила стоящая рядом девушка-клоун. — Чо поешь?— Теперь песни Элвиса Пресли.— Ой, я как раз знаю эту группу. Они классные. Помнишь, я тебе говорила? — она дернула бабу Любу за рукав:— Пойдем послушаем!— В четверг? — задумалась та. — Что у нас в четверг?— Нет, в другие дни, кроме понедельника, можно во «Фламинго», — напомнила Маша, радуясь потенциальным слушательницам.— Будет время, зайдем непременно, — баба Люба дружески похлопала ее по плечу, — хотя я понятия не имею, что это за клуб — «Фламинго».— Да это на Солянке… — начала пояснять Маша, и туту нее в руке зазвонил телефон Ирмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101