— Это может наплести любой кретин. Однако проверить не мешало бы.— А у тебя есть десять тысяч долларов?— Спятила?!— Тогда о чем разговор? — Слушай, это же элементарно. Пообещай ему манну небесную, ну поторгуйся для приличия. И пригласи на встречу.— Без денег он не расколется. — Но это же был бы такой взрыв! — Катерина помолчала. — Ладно… я тут что-нибудь постараюсь придумать. Когда ты с ним связываешься?— Через час.— Только не футболь его. Ты хоть понимаешь, чем это пахнет?— Конечно, понимаю, — грустно ответила Алена, — это пахнет дерьмом.— Дурочка. Это пахнет большим политическим скандалом. Хотя… по части обоняния, может, ты и права… Глава 27 Терещенко не смотрел на нее. Он отвернулся к окну и созерцал городской пейзаж в вечерних тонах.По всей видимости, созерцал грустным взглядом. Алена нетерпеливо поерзала в кресле:— И что?Он вздрогнул, потом помолчал еще немного и только тогда заунывным голосом ответил:— Не нравится мне это…— Достойно! Смахивает на «Плач Ярославны», по тону, во всяком случае! — съехидничала она.— А что ты хочешь от меня услышать?! — Он резко развернулся к ней лицом. — Да, дорогая! Я готов переться с тобой на край света, даже туда, где нас поджидает маньяк?! Алена, ведь это может обернуться очень неприятной историей. А что, если тебя просто хотят убить?— Просто хотят убить?! — Она подпрыгнула в своем кресле и воззрилась на него с праведным возмущением. — Просто?!— Да, без прикрас. Не говоря худого слова возьмут и прирежут в глухом переулке.— Зачем?Он выразительно пожал плечами:— Почем я знаю зачем? Может, у этого деятеля башку снесло, и он решил убивать всех известных журналистов. А начнет с тебя. Может, по другой причине… А может, потому, что ты затеяла сыр-бор с господином Гориным…— Горин тут ни при чем.— Ну откуда ты знаешь?!— Я бы почувствовала. Вадим развел руками:— С таким доводом не поспоришь!— И потом, — она решила не обращать внимания на его изысканные пассажи в адрес ее чувства самосохранения, — если бы Горин что-то подозревал, он бы просто отказался от участия в передаче. Тут моя смерть ему не поможет.— А как насчет маньяка?— А если этот «хриплый» и в самом деле механик?— Так ведь денег у тебя все равно нет. — У меня есть ты.Перед таким душещипательным признанием Терещенко, как всякий нормальный мужчина, не смог устоять. Он подошел и обнял ее:— Ален, мне не нравится то, чем ты пытаешься заниматься. Причем не нравится не только потому, что это опасно. Мне не нравится из этических соображений.— Да? — Она вывернулась и взглянула на него с вызовом:— А чем мои методы хуже ваших, на Петровке? Вы не устраиваете засады, что ли? Или не держите осведомителей? Может быть, они для вас работают бескорыстно? А очные ставки? В чем разница? В том, что вы действуете под прикрытием закона?!— Именно в этом, — спокойно ответил Вадим. — И еще, я точно знаю, что прав, когда действую.— И я знаю…— Нет, ты в этом не уверена. Положа руку на сердце, ты не можешь заявить, что Горин — преступник.— Это почему же? Может быть, он не убийца в прямом смысле этого слова, но ведь он вор. Причем не карманник. А то, что ты представитель власти, так ведь и я — представитель власти. Только власти у нас разные: твоя — закон, моя — четвертая власть — СМИ, которая сильнее любых законов. И порядочнее, и справедливее.— Себе хоть не лги! — скривился Вадим. — СМИ — штука продажная. Если сомневаешься, советую вспомнить события последней недели. Я, между прочим, тоже газеты читаю и телевизор смотрю. И хорошо себе представляю, сколько получают люди, которые на всю страну ведут информационную войну. Причем факты они предоставляют заведомо жареные, скандальные, громкие…— Закон — тоже не слишком чистое оружие. — Алена нахмурилась. — Во всяком случае, если Горин все еще не за решеткой, то так и есть. Однако ты умудряешься при всем этом оставаться честным человеком. Потому что у тебя есть понятие о долге…(Разумеется, она все это проговорила от чистого сердца, но не просто так. По ее мнению, Терещенко под конец речи должен был хоть немножечко растаять, опять же как всякий нормальный мужик.) И снова она не ошиблась.«Какой же у меня теперь холодный рассудок. Даже противно!»Вадим снова ее обнял. Алене стало стыдно за свою вероломность.— Хорошо, я схожу с тобой в этот… как там его, Старопосадский…— Старосадский, — машинально поправила она.— Это где-то в центре.— Китай-город. В полночь.— Не нравится мне это. Улица небось прямая, со всех сторон просматривается, — он прижал ее к груди.— Небось… — промурлыкала Алена, вдыхая запах его одеколона. Не слишком дорогого, как, например, у Панкратова, но такого знакомого, почти родного.«Надо бы подарить ему стоящий… тьфу ты, дура! Ну сколько можно критиковать? Попробуй просто расслабиться!»— А Катерина, значит, деньги ищет?— Она сказала, что постарается принести на место. Может, чуть опоздает.У нее встреча в половине одиннадцатого.— А мы до ее появления будем этого механика развлекать, что ли?— Что-то в этом роде. Будем его убалтывать.Старосадский переулок был абсолютно пустым, темным и круто уходил под горку за поворот. Впрочем, вид он имел заброшенный и забытый только по ночам, днем тут народ просто толпился, так как именно в этом переулке находилось огромное здание налоговой инспекции. Может быть, поэтому Алене это место сразу и не понравилось, показалось каким-то зловещим.— Ну и зачем мы сюда приперлись? — в который раз вопросил Вадим.— Знаешь что! — наконец возмутилась она. — В устах следователя этот вопрос звучит по меньшей мере странно! Неужели тебе не хочется посмотреть на убийцу Андрея Титова?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104