— Какое это имеет значение? Все равно теперь ему все достанется.— О, и этот туда же! — Даша всплеснула руками. — Ну ладно, Филипп дурачок, никого кроме своей обожаемой маман не видит. Но ты-то нормальный человек!— Допустим. И что с того?— Что с того! В отличие от бабушки, мне не безразлично, кто, в конце концов, окажется владельцем всего ее барахла…Заметив, что лицо подполковника приобретает ироническое выражение, сердито шикнула:— А ну прекрати! Убийца должен понести наказание, а не в пуховых перинах париться.— Давай конкретно — о чем идет речь?— Давай. Речь идет о человеке, без колебания отправившем на тот свет семерых ни в чем не повинных людей. Это…— Да, — Полетаев старался говорить спокойно, — это очень плохой человек, я согласен. Мы эту тему уже не раз обсуждали. Ну и что дальше?— Дальше, этот идиот Филипп, прости меня, Господи, уверяет, что бабушка все равно передаст Богдану свое состояние, даже если я предъявлю стопроцентные доказательства его причастности к убийствам и…— Это тоже было известно с самого начала.— Ты дашь мне договорить или нет?!Полетаев прикрыл рот ладонью, показывая, что больше не издаст ни звука. Даша недовольно продолжила:— С самого начала предполагалось, что за наследство будут сражаться законные представители нашей семьи. А Богдан законным наследником не является, его таковым пытаются представить, устраняя наследников как раз законных. Понимаешь, что это означает для моего отца?— Что?— Что как только обман раскроется, а он обязательно раскроется, или я — это не я, то наследником автоматически становится мой отец.— Поздравляю, — подполковник ухмыльнулся. — И что в этом плохого?— Что они не успокоятся, пока его не убьют! Так же, как убили всех остальных. Теперь понятно?— Мне давно все понятно. — Подполковник с грустью смотрел на часы. — Кроме одного: почему Богдан обязательно окажется незаконнорожденным? Насколько мне известно, существует свидетельство о рождении его отца и его самого. Этого, практически, достаточно — значит оба они родились в законом браке.— Есть один пункт, который меня здорово смущает.— Какой?— У его матери и отца одинаковое отчество.— Хм. И что?— Что если Богдан сын не сына сына моего деда, а сын его дочери?Полетаев, оттопырив ухо, подался вперед.— Прости, я могу попросить тебя повторить еще раз? Только очень, очень медленно.— Пожалуйста. Вот смотри: у Николая Андреевича Вельбаха был сын от второго брака — Николай. Так?— Так.— У этого Николая тоже имелся сын, но! — Даша подняла указательный палец — мы не знаем, сколько всего у него было детей!— Не знаем.— А что если у него, кроме сына, была еще и дочь?— И что?— Что если дочь действительно была, и Богдан именно ее сын? Она тоже Николаевна.— У вас прямо, как у индейцев — родовое имя, — проворчал подполковник, доставая чашки. — Николаи, Николаевичи, Николаевны… С ума сойти можно. А почему тогда в свидетельстве о рождении Богдана у отца фамилия такая же, как и у матери?— При браке он мог взять ее фамилию.— Ну, не знаю… Странная семейная традиция. — Подполковник насыпал в турку четыре ложки кофе. Подумал и досыпал еще две. — Проверить-то все равно нельзя. Архив сгорел.— Точно! — Даша треснула рукой по столу, попала по ножу и тот, весело просвистев, воткнулся в разделочную доску, висевшую по правую руку от хозяина.Полетаев медленно обернулся. Лицо его было белым, как мел.— Ты что, совсем очумела? Даша растерялась.— Я не…— Да тебя изолировать надо от общества! — зашипел подполковник. Руки его ходили ходуном. — Что, интересно, ты предпримешь в следующий раз? Воткнешь нож мне в спину?!— Это случайно! Я клянусь…— Не ври. Думаешь, я не слышал как ты крикнула «Точно!»?— Но я совсем другое имела в виду! — продолжала оправдываться Даша. — Я наоборот хотела тебя похвалить…— Странный способ. Хотел бы я знать, что ты делаешь, когда хочешь кого-то осудить! — Убрав со стола все колющие и режущие предметы, подполковник достал рюмку. — Раньше мне бутылки хватало на месяц, теперь еле на неделю хватает.Даша поспешила переменить тему.— Именно поэтому они и сожгли архив. Чтобы нельзя было в точности установить, кто родной отец Богдана. Все ясно: надо опросить тех, кто помнит их семью, — решительно предложила она.— Так давай. Что тебе мешает?— Ты же понимаешь, за неделю это сделать нереально. Украина сейчас другая страна, прошло более четверти века…— Я понимаю, — поднял глаза Полетаев. — Поэтому делать этого и не собираюсь. Но ты-то у нас из другого теста. Тебе ни годы, ни расстояния не помеха…— Хватит острить. Лучше подскажи, что делать.— Подскажу. — Поставив турку на огонь, подполковник обернулся. — Если тебя интересует мое мнение, оно следующее: либо Богдан законный наследник, либо ищи слабое звено в другом месте. Выяснить, кто были родители ребенка, без архива ЗАГСа не так уж и сложно: существуют архивы больниц, роддомов. Живы люди, которые помнят своих соседей или знакомых. Всех, как говориться, не перебьешь. — Он еще раз посмотрел на торчащий в доске нож.Даша устало ткнулась лбом в ладони.— Тогда не знаю… Но где же это слабое звено?— Я бы сказал тебе где, да воспитание не позволяет, — проворчал Полетаев.— А что с повторной экспертизой?— Завтра будет результат. Но обольщаться не стоит: полагаю, никакой сенсации мы не получим. 2 Часы показывали четыре пятнадцать утра.Даша перевернулась на другой бок и в сотый раз попыталась закрыть глаза. Но они тут же открывались, словно внутри головы сидел невидимый злой черт, который при первом удобном случае дергал за веки, не давая уснуть.— Да пропади все пропадом! — прошептала она, зарываясь головой в подушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160