Выставить вас нужно за дверь, раз вы не умеете вести себя.
Рейчел не промолвила ни слова, и в наступившей тишине слышен был только ее тихий плач, пока молчание не прервал мистер Баундерби.
- Довольно! - сказал он. - Вы знаете, что вы обязались сделать. Вот и делайте, а остального не касайтесь.
- Мне и самой стыдно, что меня здесь видят такой, - сказала Рейчел, но этого больше не будет. Сударыня, когда я прочла, что написано про Стивена, - а в том, что написано про него, столько же правды, как ежели бы это написали про вас, - я пошла прямо в банк, чтобы сказать, что я знаю, где Стивен, и могу поручиться, что через два дня он будет здесь. Но я не застала мистера Баундерби, а ваш брат выпроводил меня; тогда я стала искать вас, но не могла найти и воротилась на фабрику. А как кончилась работа, я побежала на собрание - послушать, что будут говорить про Стивена, - я-то ведь знаю, что он воротится и очистит себя! - а потом опять стала искать мистера Баундерби, и нашла его, и сказала ему все, что знала; а он ни одному моему слову не поверил и привел меня сюда.
- Все это сущая правда, - подтвердил Баундерби, который как вошел, так и стоял посреди комнаты, не сняв шляпы и засунув руки в карманы. - Но я не со вчерашнего дня знаком с такими, как вы, и хорошо знаю, что поговорить вы всегда готовы. Так вот, советую вам поменьше разговаривать, а лучше дело делать. Вы взяли на себя поручение; стало быть, исполняйте его, и больше мне пока сказать нечего!
- Я послала Стивену письмо нынче с дневной почтой, - отвечала Рейчел, - и я уже писала ему один раз на этот адрес. Он будет здесь самое позднее через два дня.
- А я вот что вам скажу: вы небось и не догадались, что за вами тоже немного приглядывают, - возразил мистер Баундерби, - ведь и на вас отчасти падает подозрение. Уж так повелось, что людей судят по тому, с кем они знаются. И про почту тоже не забыли. И могу вам сообщить, что ни единого письма Стивену Блекпулу послано не было. Что сталось с вашими письмами, сообразите сами. Может быть, вам только померещилось, что вы их написали.
- Сударыня, - сказала Рейчел, обращаясь к Луизе, - я получила от него одно-единственное письмо неделю спустя после его ухода. И в этом письме он написал мне, что ему пришлось искать работу под чужим именем.
- Ах, вот оно что! - вскричал Баундерби, мотая головой, и даже присвистнул. - Под чужим именем, да? Это, знаете ли, не очень ловко для такой невинной овечки. Суд не слишком доверяет ни в чем не повинным людям, ежели у них много имен.
- А что же ему, бедняге, оставалось делать? - сказала Рейчел со слезами на глазах, по-прежнему обращаясь к Луизе. - И хозяева против него и рабочие против него, - а он только хотел тихо и мирно работать, и жить, как велит совесть. Неужто нельзя человеку иметь свой ум и свое сердце? Неужто он непременно должен повторять все ошибки одной стороны или все ошибки другой, а иначе его затравят, как зайца?
- Поверьте, я от всей души жалею его, - отвечала Луиза, - и я надеюсь, что он оправдается.
- Об этом, сударыня, не тревожьтесь. Он человек верный.
- Уж такой верный, - сказал мистер Баундерби, - что вы отказываетесь сообщить, где он находится?
- Я не хочу, чтобы от меня узнали, где он. Я не хочу, чтобы ему ставили в вину, что его воротили силой. Он сам, своей волей, придет и оправдается, и посрамит всех, кто порочил его доброе имя, когда он даже не мог защитить себя. Я написала ему, что против него затеяли, и через два дня он будет здесь, - повторила Рейчел. Все попытки очернить Стивена разбивались о ее веру в него, как волны морские разбиваются о прибрежный утес.
- И однако, - присовокупил мистер Баундерби, - ежели удастся изловить его раньше двух дней, то он пораньше и оправдается. А против вас лично я ничего не имею. Все, что вы мне сообщили, подтвердилось, я предоставил вам возможность доказать, что вы говорите правду, - и дело с концом. А теперь спокойной ночи! Мне еще нужно кое в чем разобраться.
Как только мистер Баундерби повернул к двери, Том двинулся из своего темного угла, последовал за ним по пятам и вместе с ним вышел из комнаты. На прощанье он только угрюмо пробормотал: "Спокойной ночи, отец!" - и бросил в сторону Луизы исполненный злобы взгляд.
После крушения своих надежд мистер Грэдграйнд стал очень молчалив. Он не проронил ни слова и теперь, когда Луиза приветливо сказала Рейчел:
- Если вы ближе узнаете меня, вы перестанете относиться ко мне с недоверием.
- Я вообще не такая, чтобы людям не верить, - отвечала Рейчел, смягчаясь. - Но когда мне самой - никому из нас - не хотят верить, поневоле всякие мысли приходят на ум. Простите, ежели я вас понапрасну обидела. Сейчас я по-другому думаю. Но кто знает, может, и опять подумаю, - не могу я видеть, как беднягу шельмуют ни за что, ни про что.
- А вы написали ему, - спросила Сесси, подходя к Рейчел, - что подозрение пало на него главным образом потому, что его по вечерам видели возле банка? Лучше, чтобы он заранее знал, что ему нужно объяснить, тогда у него уже будет готов ответ.
- Написала, милая, - отвечала Рейчел. - Просто ума не приложу, зачем он туда наведывался. Никогда этого не бывало. И не по пути ему вовсе. Мы жили почти рядом, в другой стороне, и к банку и близко не подходили.
Сесси попросила Рейчел сказать, где она живет, - и можно ли ей прийти завтра вечером узнать, нет ли вестей от Стивена?
- Вряд ли он будет здесь раньше чем послезавтра, - отвечала Рейчел.
- Тогда я послезавтра еще раз приду, - сказала Сесси.
Когда Рейчел, условившись с Сесси, ушла, мистер Грэдграйнд поднял голову и сказал, обращаясь к дочери:
- Луиза, дорогая моя, я в жизни не видел этого человека. Ты веришь, что он причастен к ограблению?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27