- сказал мистер Баундерби, выдергивая руку из-под руки миссис Спарсит, дабы вытереть вспотевший лоб. - Чтобы Джосайю Баундерби из Кокстауна обобрали и ни на кого не пало подозрение? Нет уж, спасибо!
Мистер Хартхаус полюбопытствовал, кого же именно подозревают?
- Уж так и быть, - отвечал Баундерби, остановившись и поворачиваясь ко всем лицом, - я вам скажу. Об этом не надо повсюду болтать - вернее, нигде об этом не надо болтать, - чтобы не спугнуть причастных к ограблению негодяев (их целая шайка). Так что я сообщаю вам мои подозрения по секрету. Слушайте. - Мистер Баундерби еще раз вытер лоб. - Что вы скажете... ежели тут замешан один из рабочих?! - взорвался он.
- Надеюсь, - равнодушно протянул Хартхаус, - не друг наш Блекпот?
- Он самый, - отвечал Баундерби, - только не пот, а пул.
У Луизы вырвался тихий возглас недоверчивого удивления.
- Да, да! Я знаю! - немедленно отозвался Бауни. - Знаю! Я к этому привык. Все слова знаю. Мол, лучше этих людей нет на свете. Болтать языком-то они горазды. Они, видите ли, хотят только одного - чтобы им объяснили, какие у них права. Но я заявляю вам: покажите мне недовольного рабочего, и я покажу вам человека, способного на любую подлость, любое злодеяние.
Это была еще одна фикция, имевшая хождение в Кокстауне, которую усердно распространяли и которой кое-кто искренне верил.
- Но я-то знаю этот народ, - продолжал Баундерби. - Я читаю в них, как в открытой книге. Миссис Спарсит, сударыня, я сошлюсь на вас. Разве не предостерегал я этого бунтовщика, когда он в первый раз пришел ко мне в дом и допытывался, как ему ударить по религии и сокрушить государственную церковь? Миссис Спарсит, по своим родственным связям вы ровня высшей знати, - скажите, говорил я или не говорил ему: "От меня вы не скроете правду; такие, как вы, мне не по душе, вы плохо кончите"?
- Несомненно, сэр, - отвечала миссис Спарсит, - вы очень убедительно внушали ему это.
- Он тогда возмутил вас, сударыня, - сказал Баундерби, - уязвил ваши чувства?
- Совершенно верно, сэр, - отвечала миссис Спарсит, смиренно покачав головой, - именно это он сделал. Впрочем, должна сказать, что, быть может, такая уязвимость - или, допустим, безрассудство, - не была бы присуща мне в столь большой степени, ежели бы я издавна занимала нынешнее свое положение.
Мистер Баундерби, чуть не лопаясь от спеси, в упор поглядел на мистера Хартхауса, как бы говоря: "Эта женщина - моя собственность и, я полагаю, достойна вашего внимания". Затем он продолжал свою речь.
- Да вы и сами, Хартхаус, можете припомнить, что я сказал ему, - вы были при этом. Я все ему выложил без обиняков. Я с ними не миндальничаю. Я их насквозь вижу. Так вот, сэр. Три дня спустя он удрал. Скрылся, - а куда, никто не знает. Точно как моя родительница во времена, моего детства - с той только разницей, что он, ежели только это возможно, почище ее злодей. А что он делал, прежде чем скрыться? (Мистер Баундерби говорил с расстановкой, сопровождая каждую фразу ударом кулака по тулье своей шляпы, которую держал в руке, - словно бил в бубен.) Вот, не угодно ли: его видели - каждый вечер - заметьте, каждый вечер - возле банка. - Он шатался там - когда же? - после наступления темноты. Миссис Спарсит поняла, что это не к добру - указала на него Битцеру, - они вдвоем стали следить за ним, а нынче мы узнали из расспросов, что и соседи приметили его. - Достигнув кульминационной точки своей тирады, мистер Баундерби жестом восточной танцовщицы надел бубен себе на голову.
- Подозрительно, - заметил Джеймс Хартхаус, - очень даже.
- Еще бы! - сказал Баундерби, воинственно вскинув подбородок. - - Еще бы не подозрительно. Но тут и другие приложили руку. Замешана какая-то старуха. Всегда так - спохватятся, когда уже поздно; как сведут лошадь с конюшни, - вот тут-то и обнаружат, что дверь плохо пригнана. Теперь вдруг оказывается, что какая-то старуха время от времени прилетала в город верхом на метле. И за день до того, как этот злодей стал околачиваться возле банка, она с утра до вечера подглядывала за моим домом, а когда он вышел от меня, она вместе с ним скрылась, и потом они держали совет - надо думать, старая ведьма отчитывалась перед ним.
"Была какая-то женщина в комнате Стивена, и она пряталась в темном углу", - подумала Луиза.
- И это еще не все, нам уже сейчас кое-что известно, - сказал Баундерби, таинственно тряся головой. - Но довольно, больше я теперь ничего не скажу. А вы, будьте любезны, помалкивайте, никому ни слова. Может быть, на это потребуется время, но они от нас не уйдут. Пусть погуляют до поры до времени, это делу не повредит.
- Разумеется, они будут наказаны по всей строгости закона, как пишут в объявлениях, - заметил Джеймс Хартхаус, - и поделом им. Люди, которые берутся грабить банки, должны нести ответственность за последствия. Не будь последствий, мы все бы это делали. - Он мягко взял у Луизы из рук зонтик и, раскрыв его, держал над ней, хотя они шли не по солнцу, а в тени.
- А теперь, Лу Баундерби, - обратился к ней ее супруг, - надо позаботиться о миссис Спарсит. Из-за этой истории у миссис Спарсит нервы расходились, и она дня два поживет здесь. Так что устрой ее поудобнее.
- Весьма признательна, сэр, - смиренно отвечала миссис Спарсит, - но, прошу вас, не хлопочите о моих удобствах. Мне ничего не нужно.
Однако именно неприхотливость миссис Спарсит явилась причиной беспокойства для всего дома, ибо она столь мало пеклась о себе и столь много о других, что очень скоро стала всем в тягость. Когда ей показали ее комнату, она была так потрясена ее великолепием, что невольно напрашивалась мысль, будто она предпочла бы провести ночь в прачечной, улегшись на каток для белья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39