Официального изложения фактов, предлагаемых вниманию читателя в следующей главе, у нас нет, но они тщательно проверены на основании писем и других рукописных свидетельств, подлинность которых настолько не подлежит сомнению, что оправдывает изложение их в повествовательной форме. Глава II Первый день путешествия и приключения первого вечера с вытекающими из них последствиями
Солнце — этот исполнительный слуга — едва только взошло и озарило утро тринадцатого мая тысяча восемьсот двадцать седьмого года, когда мистер Сэмюел Пиквик наподобие другого солнца воспрянул ото сна, открыл окно в комнате и воззрился на мир, распростертый внизу. Госуэлл-стрит лежала у ног его, Госуэлл-стрит протянулась направо, теряясь вдали, Госуэлл-стрит простиралась налево и противоположная сторона Госуэлл-стрит была перед ним.«Таковы, — размышлял мистер Пиквик, — и узкие горизонты мыслителей, которые довольствуются изучением того, что находится перед ними, и не заботятся о том, чтобы проникнуть в глубь вещей к скрытой там истине. Могу ли я удовольствоваться вечным созерцанием Госуэлл-стрит и не приложить усилий к тому, чтобы проникнуть в неведомые для меня области, которые ее со всех сторон окружают?» И мистер Пиквик, развив эту прекрасную мысль, начал втискивать самого себя в платье и свои вещи в чемодан. Великие люди редко обращают большое внимание на свой туалет. С бритьем, одеванием и кофе покончено было быстро; не прошло и часа, как мистер Пиквик с чемоданом в руке, с подзорной трубой в кармане пальто и записной книжкой в жилетном кармане, готовой принять на свои страницы любое открытие, достойное внимания, — прибыл на стоянку карет Сент-Мартенс-Ле-Гранд.— Кэб! — окликнул мистер Пиквик.— Пожалуйте, сэр! — заорал странный образчик человеческой породы, облаченный в холщовую блузу и такой же передник, с медной бляхой и номером на шее, словно был занумерован в какой-то коллекции диковинок. Это был уотермен Уотермен — специальный слуга па стоянке пассажирских и почтовых карет; на его обязанности — поить лошадей («уотер»-вода) и следить за очередностью посадки пассажиров; наименование пришлось сохранить, ибо у нас в прошлом на почтовых станциях не было слуг с таким кругом обязанностей.

.— Пожалуйте, сэр! Эй, чья там очередь?«Очередной» кэб был извлечен из трактира, где он курил свою очередную трубку, и мистер Пиквик со своим чемоданом ввалился в экипаж.— «Золотой Крест», — приказал мистер Пиквик.— Дел-то всего на один боб Боб — шиллинг на лондонском диалекте.

, Томми, — хмуро сообщил кэбмен своему другу уотермену, когда кэб тронулся.— Сколько лет лошадке, приятель? — полюбопытствовал мистер Пиквик, потирая нос приготовленным для расплаты шиллингом.— Сорок два, — ответил возница, искоса поглядывая на него.— Что? — вырвалось у мистера Пиквика, схватившего свою записную книжку.Кэбмен повторил. Мистер Пиквик испытующе воззрился на него, но черты лица возницы были недвижны, и он немедленно занес сообщенный ему факт в записную книжку.— А сколько времени она ходит без отдыха в упряжке? — спросил мистер Пиквик в поисках дальнейших сведений.— Две-три недели, — был ответ.— Недели?! — удивился мистер Пиквик и снова вытащил записную книжку.— Она стоит в Пентонвиле Пентонвилл — лондонский пригород, в который вливалась Госуэлл-стрит, где жил мистер Пиквик.

, — заметил равнодушно возница, — но мы редко держим ее в конюшне, уж очень она слаба.— Очень слаба! — повторил сбитый с толку мистер Пиквик.— Как ее распряжешь, она и валится на землю, а в тесной упряжи да когда вожжи туго натянуты она и не может так просто свалиться; да пару отменных больших колес приладили; как тронется, они катятся на нее сзади; и она должна бежать, ничего не поделаешь!Мистер Пиквик занес каждое слово этого рассказа в свою записную книжку, имея в виду сделать сообщение в клубе об исключительном примере выносливости лошади в очень тяжелых жизненных условиях.Едва успел он сделать запись, как они подъехали к «Золотому Кресту».Возница соскочил, и мистер Пиквик вышел из кэба. Мистер Тапмен, мистер Снодграсс и мистер Уинкль, нетерпеливо ожидавшие прибытия своего славного вождя, подошли его приветствовать.— Получите, — протянул мистер Пиквик шиллинг вознице.Каково же было удивление ученого мужа, когда этот загадочный субъект швырнул монету на мостовую и в образных выражениях высказал пожелание доставить себе удовольствие — рассчитаться с ним (мистером Пикником).— Вы с ума сошли, — сказал мистер Снодграсс.— Или пьяны, — сказал мистер Уинкль.— Вернее, и то и другое, — сказал мистер Тапмен.— А ну, выходи! — сказал кэбмен и, как машина, завертел перед собой кулаками. — Выходи… все четверо на одного.— Ну, и потеха! За дело, Сэм! — поощрительно закричали несколько извозчиков и, бурно веселясь, обступили компанию.— Что за шум, Сэм? — полюбопытствовал джентльмен в черных коленкоровых нарукавниках.— Шум! — повторил кэбмен. — А зачем понадобился ему мой номер?— Да ваш номер мне совсем не нужен! — отозвался удивленный мистер Пиквик.— А зачем вы его занесли? — не отставал кэбмен.— Я никуда его не заносил! — возмутился мистер Пиквик.— Подумайте только, — апеллировал возница к толпе, — в твой кэб залезает шпион и заносит не только твой номер, но и все, что ты говоришь, в придачу. (Мистера Пиквика осенило: записная книжка.)— Да ну! — воскликнул какой-то другой кэбмен.— Верно говорю! — подтвердил первый. — А потом распалил меня так, что я в драку полез, а он и призвал трех свидетелей, чтобы меня поддеть. Полгода просижу, а проучу его!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48