— Вчера вечером я сделал этому субъекту одно весьма настоятельное предложение, которое он счел уместным отклонить.С этими словами доктор грозно посмотрел на незнакомца и шепнул что-то своему другу, лейтенанту Теплтону.— Не может быть! — воскликнул этот джентльмен, когда замер шепот. — Я утверждаю! — возразил доктор Слеммер.— Вы обязаны рассчитаться с ним сейчас же! — внушительно пробормотал владелец складного стула.— Не волнуйтесь, Пейн, — вмешался лейтенант. — Разрешите вас спросить, сэр, — обратился он к мистеру Пиквику, который был весьма озадачен этой неучтивой интермедией, — разрешите вас спросить, принадлежит ли этот человек к вашей компании?— Нет, сэр, — ответил мистер Пиквик. — Он — наш гость.— Если не ошибаюсь, он состоит членом вашего клуба? — осведомился лейтенант.— Никоим образом, — сказал мистер Пиквик.— И он не носит значка вашего клуба? — продолжал лейтенант.— Нет! — отвечал изумленный мистер Пиквик.Лейтенант Теплтон круто повернулся к своему другу доктору Слеммеру, слегка пожав плечами, словно не совсем доверял его памяти. У маленького доктора вид был гневный, но озадаченный, а мистер Пейн злобно взирал на лучезарную физиономию ничего не подозревавшего мистера Пиквика.— Сэр! — сказал доктор, внезапно обратившись к мистеру Тапмену, таким тоном, что этот джентльмен вздрогнул, как будто ему в икру коварно воткнули булавку. Вчера вечером вы были здесь на балу?Мистер Тапмен слабо прошептал «да», не спуская в то же время глаз с мистера Пиквика.— Этот человек вас сопровождал? — продолжал доктор, указывая на незнакомца, оставшегося невозмутимым.Мистер Тапмен подтвердил этот факт.— Итак, сэр, — сказал доктор незнакомцу, — я вас спрашиваю еще раз, в присутствии этих джентльменов, угодно ли вам вручить мне вашу визитную карточку и дать мне возможность обращаться с вами, как с джентльменом, или вы вынудите меня расправиться с вами самолично и незамедлительно?— Позвольте, сэр! — сказал мистер Пиквик. — Не получив некоторых объяснений, я не могу допустить дальнейшего развития этой истории. Тапмен, расскажите, в чем дело.После такого торжественного призыва к нему лично мистер Тапмен вкратце изложил суть дела; слегка коснулся вопроса о позаимствованном фраке; распространился на тему о том, что все произошло «после обеда»; в заключение добавил несколько покаянных слов и предоставил незнакомцу оправдываться по мере собственных сил и умения.Тот, казалось, готов был приступить к делу, как вдруг лейтенант Теплтон, посматривавший на него с большим любопытством, спросил, не скрывая презрения:— Не видал ли я вас в театре, сэр?— Несомненно, — ответил незнакомец, нимало не смутясь.— Это странствующий актер! — презрительно сказал лейтенант, обращаясь к доктору Слеммеру. — Он играет в пьесе, которая идет завтра вечером в Рочестерском театре для офицеров Пятьдесят второго полка. Вы не можете требовать от него удовлетворения, Слеммер… это невозможно!— Никак! — с достоинством заметил Пейн.— Сожалею, что поставил вас в такое неприятное положение, — обратился лейтенант Теплтон к мистеру Пиквику. — Разрешите вам сказать, что во избежание повторения подобных сцен следует быть более осмотрительным в выборе друзей. Прощайте, сэр! — И лейтенант быстро вышел из комнаты.— А мне разрешите сказать, сэр, — произнес вспыльчивый доктор Пейн, что, будь я Теплтоном или будь я Слеммером, я дернул бы за нос вас, сэр, и всех ваших друзей. Да, сэр, всех. Меня зовут Пейн, сэр, доктор Пейн Сорок третьего полка. Прощайте, сэр.Закончив свою речь и произнеся последние два слова на высокой ноте, он величественно прошествовал вслед за своим другом; за ним по пятам шел доктор Слеммер, который не сказал ничего и удовольствовался лишь тем, что испепелил компанию одним взглядом.В продолжение вышеизложенных вызывающих речей крайнее недоумение и ярость распирали благородную грудь мистера Пикника, грозя разорвать его жилет. Оп стоял окаменевший и смотрел в пространство. Стук захлопнувшейся двери заставил его опомниться. Ярость была написана на его лице, и глаза пылали, когда он ринулся вперед. Уже рука его коснулась дверной ручки; еще секунда — и она впилась бы в горло доктора Пейна 43-го полка, если бы мистер Снодграсс не ухватил своего высокочтимого наставника за фалды фрака и не оттащил от двери.— Держите его! — кричал мистер Снодграсс. Уинкль, Тапмеп! Он не смеет из-за этого подвергать опасности свою драгоценную жизнь.— Пустите меня! — сказал мистер Пиквик.— Держите его крепко! — кричал мистер Снодграсс: и соединенными усилиями всей компании мистер Пиквик; был водружен в кресло.— Оставьте его в покое, — сказал незнакомец в зеленом фраке. — Грогу — забавный старый джентльмен — какой вздор — проглотите-ка этого — ах! — отличное лекарство.Проверив предварительно доброкачественность смеси, приготовленной мрачным субъектом, незнакомец поднес стакан к губам мистера Пиквика, и остаток содержимого быстро исчез.Наступила короткая пауза; грог сделал свое дело; добродушная физиономия мистера Пиквика быстро обрела свойственное ей выражение.— Они недостойны вашего внимания, — сказал мрачный гость.— Вы правы, сэр, — ответил мистер Пиквик. — Я стыжусь, что так погорячился. Придвигайтесь к столу, сэр.Мрачный субъект с готовностью повиновался; круг снова сомкнулся за столом, и гармония восстановилась. Какая-то затаенная досада, пожалуй, нашла себе пристанище в груди мистера Уинкля, вызванная, быть мажет. временным захватом его фрака, хотя вряд ли разумно будет предположить, что такое пустячное обстоятельство могло возбудить хотя бы и мимолетное раздражение в груди пиквикиста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48